Скептики иронически называли тогдашнюю
Германию республикой без республиканцев
и демократией без демократов, но это было
верно лишь постольку, поскольку республика
давала неограниченную свободу антиреспубликанским
и антидемократическим элементам, которые
воспользовались этим для того, чтобы
погубить ее. Я был свидетелем и этой гибели,
конца демократической Германии, так
как провел семь месяцев 1933 г. под новым режимом
диктатуры
Было уничтожено самое дорогое право
довоенного времени: свобода передвижения,
которая была особенно нужна в эти годы
переселения народов, после мировой войны,
изменившей карту Европы
Едва вошел я на вокзал, я впал в объятия
огромного человека: то был хорошо знакомый
петербургский адвокат С. Е. Кальманович,
состоявший тогда юрисконсультом при
Советской миссии в Ревеле. От случайно
встретившего меня на вокзале представителя
«Орт>> Файнлейба он узнал о моей задержке
в Ревеле и явился вместе с председателем
местного общинного совета Айзенштатом
, чтобы упросить меня остаться до следующего
дня в городе. Мы остановились в прекрасной
вилле Айзенштата и весь вечер провели
в оживленной беседе с хозяевами и пришедшими
гостями из местной интеллигенции
После месячного пребывания в Ковне,
мы 1 июня поехали на дачу близ Данцига, где
устроилась на лето семья нашей варшавской
дочери Софии Эрлих. Нужно было проехать
через восточную Германию и «данцигский
коридор», вокруг которого кипела немецко-польская
злоба. Тут я снова наглядно убедился, —
как записано в моем дневнике, — что и по
окончании мировой войны сохранились
военные фронты в форме таможенных границ,
где запрещенным к ввозу и вывозу оказывается
не только багаж, но и сам пассажир. Злоключения
начались с Эйдкунена. Багаж остался на
литовской границе, в Вирбалене (Вержболово),
и в ожидании его пришлось пропустить
первый поезд. После тягостного досмотра
на германской границе, мы двинулись в
дальнейший путь и остановились на ночлег
в лучшей гостинице Кенигсберга. На следующее
утро я отправился к польскому консулу
за визой для проезда через <<польский
коридор». Из толпы просителей, ожидавших
на лестнице, меня извлекла визитная карточка,
посланная консулу. Последний (или его
секретарь) принял меня очень любезно,
объяснил, что слышал о моем исходе из России,
и под видом беседы устроил мне целое политическое
интервью. 3—4 часа ожидания — и польская
виза на проезд через «данцигский коридор>>
дана. Едем из Кенигсберга в Данциг. За Мариенбургом
нам, всем пассажирам, велят вытащить вещи
из вагонов и идти на досмотр в какой-то
сарай. ...Проезжаем еще полчаса: стоп! Польская
ревизия в Диршау. Свирепые ревизоры забирают
паспорта и мне заявляют, что по характеру
польской визы я должен высадиться, ибо
не имею права ехать этим поездом. Мой резкий
ответ с такой же отповедью «чина>> — и дело
улаживается. Попадаем наконец в 10 часов
вечера в Данциг, где нас на вокзале встречает
Генрих (зять).
Мы поселились в прекрасной вилле
на берегу моря в Брезене, близ Данцига.
С нами жила дочь с семьею, с которыми мы
не виделись почти четыре года, со времени
их бегства из голодного большевистского
Петербурга. Мои два внука подросли, и далеким
детским сном казались им петербургские
годы.
Дожили мы до того, что упразднено и
на Западе элементарное право передвижения.
Сегодня письмо из Ковны: для получения
германской визы на временный приезд
в Берлин нужен мой личный приезд в Ковну,
хотя туда уже послан мой паспорт и там
ходатайствуют за меня
Вынужденные сдавать часть своих
квартир жильцам из переполнивших Берлин
иностранцев, они требовали огромной
наемной платы, опасаясь обесценения
всех этих десятков тысяч марок; многие
сдавали комнаты только при условии платежа
иностранной твердой валютой, преимущественно
долларами
Для получения права на наем комнат
приходилось ходатайствовать в жилищных
комитетах городского управления, причем
центральный комитет отсылал просите-
лей к районным, а районные в центральный.
Нелегко было также добиться продления
права жительства в Берлине. Вследствие
наплыва огромной массы эмигрантов и
иностранцев вообще, в том числе спекулянтов
на инфляции, полицей-президиум давал
новоприбывшим право жительства только
на короткие сроки
Его, между прочим, взволновала одна
фраза в конце моего обзора событий в Германии
накануне мировой войны. Там указывалось
на майские дебаты 1914 г. в рейхстаге о недопущении
евреев в армии к офицерскому званию и
других нарушениях равноправия, а к концу
главы было сказано: «А через три месяца
десятки тысяч еврейских солдат двигались
в рядах германской армии к русской и французской
границам, чтобы сражаться за славу страны
милитаризма и антисемитизма». Возмущенный
германский патриот в своей рецензии
воскликнул: «А возместит ли нам г. Дубнов
стоимость разбитых окон в еврейских
домах и магазинах в случае погрома, вызванного
подобными выражениями?» Рецензенту,
однако, суждено было дожить до того момента,
когда разбивались не только окна в еврейских
домах, но разбита была вся жизнь еврейского
населения Германии, несмотря на весь
его патриотизм и германский национализм...
Инфляция уже вошла в полосу миллиардов,
а затем биллионов (в начале ноября за доллар
платили 420 миллиардов марок, а хлеб в два
кило весом стоил 25 миллиардов
По всей Германии катится волна голодных
демонстраций и бунтов. В Берлине тоже
разгромлено толпою немало булочных,
а в последние дни совсем трудно было достать
хлеб.
6 ноября. Дожили: в Берлине репетиция
уличного погрома с избиением евреев.
Вчера цена одного хлеба вскочила с 25 на
140 миллиардов. И вот толпа громила хлебные
лавки, а в еврейских районах били прохожих
евреев... Германия стоит перед решительным
кризисом: она может со всей своей культурой
потонуть либо в черном море, либо в красном.
вел переговоры с новыми издателями,
вероятно будущими банкротами, о продолжении
русского издания, но они ставили условием,
чтобы книги печатались по советской
орфографии, а я не хотел идти в Каноссу
и принять то, что навязано большевиками,
которые запрещают ввоз в Россию книг
со старой орфографией: «...ведь для уже напечатанных
трех томов новейшей истории я закрыл
доступ в Россию книг старой орфографией
и нелестным упоминанием о большевизме
в предисловиях» (запись 29 января). Вскоре,
однако, любовь к моему духовному чаду
пересилила во мне отвращение к новой
орфографии
Пред моими глазами стоит картина-символ,
виденная мною однажды в Берлине на Доротеенштрассе,
близ университета. Среди толпы пешеходов
и скучившихся на узкой улице автомобилей
стоит бледный молодой человек с провинциальным
иешиботским сундуком в руках, видимо
растерявшийся в водовороте незнакомой
ему столицы. Он, по- видимому, только что
сошел с поезда железной дороги на вокзале
Фридрихштрассе, куда прибывают все пришельцы
из Восточной Европы, и не зная, куда ему
идти, направился к зданию университета.
Я думал: вот он, тип старого иешиботника
из России, идущий в европейскую высшую
иешиву, германский университет, чтобы
учиться и мучиться, — атавизм ряда поколений,
рвавшихся вверх, к истокам знания. И каждый
раз, когда я сталкивался с горем и нуждою
студенческой эмиграции, предо мною вставал
образ этого худого, растерянного юноши
близ Берлинского университета, на перекрестке
дорог от старого мира к новому. Тысячи
их возвращались с желанным докторским
дипломом в кармане, вливались в массу
нашей интеллигенции и творили динамику
нашей общественности в различных на-
правлениях. Кто бы мог предвидеть, что
скоро эта интеллигенция будет обесценена
вследствие перепроизводства и что в
наши дни этот высший слой станет низшим
на социальной лестнице в смысле материальной
обеспеченности?..
У меня оказались два интересных соседа
по району: философ Давид Койген" и политик
Исаак Штейнберг, бывший короткое время
комиссаром юстиции в первом советском
правительстве и затем покинувший «совет
нечестивых».
В приложении к его книге имеется таблица социологической
структуры, которая по своей абстрактности
напоминает каббалистические фигуры
его предка Там фигурируют четыре принципа:
универсализация, генерализация, сингуляризация
и плюрализация; затем четыре круга социального
развития: эволюция, деволюция, революция,
инволюция, и еще ряд мельчайших подразделений
Койген с увлечением ткал свою «мозговую
паутину», творил все новые микроскопические
анализы отвлеченных понятий и был уверен,
что читатели это понимают. А его книги
читали только несколько немецких профессоров,
которым автор посылал их, между тем как
кипы экземпляров покоились в складах
издателей и на полках магазинов, не давая
автору никакого гонорара за потраченные
труд и время. Материально стесненый Койген
жил всегда в ожидании кафедры философии
в каком-нибудь германском университете,
но цеховые ремесленники науки не принимали
его в свой цех на платную должность. Мне
было глубоко жаль этого честного, самоотверженного
труженика, который не знал, для кого он
трудится. Он был мягкий чело- век и хороший
собеседник, и я немало часов провел в беседах
с ним, в присутствии его умной жены, некогда
одновременно учившейся с ним в швейцарском
университете. Помню его маленький кабинет
на Мариенбадерштрассе, близ парка, весь
прокопченный табачным дымом
Человеком иного склада был мой сосед
И. 3. Штейнберг, живший рядом на Карлсбадерштрассе.
Он спасся из советского ада, после того
как убедился, что это не социалистический
рай, о котором он мечтал
Я его спросил: как мог он, чистый демократ
и приверженец этического социализма,
идти хотя бы временно в рядах людей 25 октября,
разогнавших демократическое Учредительное
собрание. Он ответил, что октябрьский
переворот сам по себе был великим актом
социалистической революции, но большевики
скоро изменили «заветам октября», пошли
по пути безудержного террора и разрушили
основы социальной этики. Таково было
его несомненно искреннее, но глубоко
субъективное убеждение: кто шел с Лениным
и Троцким, не мог верить, что они творят
этический социализм. Это было тем более
странно в человеке, у которого этический
социализм сочетался с еврейской религиозностью
мятущуюся душу странника в области
идей, искавшего правды на всех путях и
нашедшего ее среди тех, кому само искание
истины кажется грехом
я написал коротенькую статью под
заглавием «Три ступени национализма
>>, где различал три формы национализма
еврейского: политический или сионизм,
духовно-культурный или автономизм, религиозный
или ортодоксизм. Я указал, что Бирнбаум
последовательно прошел все эти три ступени,
и поставил вопрос: подъем ли это или падение?
Прямого ответа я не дал, но косвенный ответ
был формулирован ясно. И политический,
и религиозный национализм подчиняют
национальную идею одному принципу: либо
царству земному, либо небесному, то есть
делают ее условной. Политические сионисты
отрицают голус, отрекаясь от подавляющего
большинства народа, которое останется
вне Палестины, а агудисты отрекаются
от подавляющего большинства новых поколений,
которое мыслит свободно и не может мириться
с обрядовым иудаизмом. Единственная
безусловная форма национализма есть
культурный автономизм, который может
объединить и старое и новое еврейство
повсюду, в еврейском государстве и вне
его, в синагоге и вне ее
Я указал на повторяющийся в истории
обмен духовными силами между восточным
и западным еврейством: в средние века
Германия посылала в юные еврейские колонии
Польши ученых и раввинов, а после катастроф
XVII в. польский центр посылал своих талмудистов
в Германию; со второй половины XVIII в. Берлин
посылал в Польшу и Россию своих эмиссаров
просвещения, а мы теперь возвращаем ему
деятелей современной еврейской науки,
зародившейся в Германии
Вместо того, чтобы тратить силы и время
на вразумление отдельных групп путем
устного слова, я счел более разумным писать
историю для всех по своей системе
Были эмигранты молодые и средних
лет, между ними и Эмма Гольдман, лидер американских
анархистов. Она рассказывала мне, как
она во время войны сидела в тюрьме в Америке
за политическую агитацию, затем была
выслана из страны, попала в Россию при
большевиках и наконец рада была вырваться
оттуда
Полоса посетителей, приезжих. Были
приехавшие из Петербурга А. И. Браудо и
Л. Я. ПІтернберг. ПІт[ернберг] вчера долго
сидел и рассказывал о нашем интеллигентском
быте в Питере. Профессора и студенты выбрасываются
из школ или лгут и пресмыкаются перед
властью. Изгнанный из университета историк,
75-летний Кареев, живет на пенсию в 50 рублей.
Недавняя «чистка» высших учебных заведений
от «непролетарских элементов» выбросила
на улицу несколько десятков тысяч студентов,
в том числе несколько тысяч еврейских.
приезжий из Украины докладывал о
деятельности еврейской самообороны
в последние годы. Эта героическая организация
из тысяч человек спасала многие общины
от бандитских на- летов и погромов, но большевистские
власти наконец запретили самооборону,
как некогда запрещали ее царские министры
и губернаторы
В Польше, кипящем котле партийных
страстей, обострилась борьба между гебраистами
и идишистами. Еврейская фракция в сейме,
сплошь сионистская, голосовала против
государственной субсидии для школ с
преподаванием на идиш, после того как
сейм отверг двуязычную школу на идиш
и иврит. Против этого вотума был опубликован
протест, к которому я присоединил и свою
подпись, так как я находил, что из партийных
соображений нельзя вредить народной
школе с преподаванием на родном языке
учащихся. Тогда на меня ополчились фанатики
гебраизма, и один из них в сионистских
официозах «Гаолам» и «|іі(іІ8сЬе КипсізсЬаи»
упрекал меня в солидарности с крайними
идишистами, врагами древнееврейского
языка.
Здесь я проводил свой обычный принцип,
что в странах диаспоры нормальная школа
должна вестись на родном языке учащихся,
кроме тех школ, воспитанники которых
готовятся к эмиграции в Палестину, но
что во всяком случае древний язык должен
быть одним из предметов преподавания
в связи с изучением Библии и литературы
В это время я, между делом, написал маленькое
исследование на иврит: «Подлинны или
поддельны письма Бешта?» (для библиографического
журнала «Кириат сефер» в Иерусалиме.)
Уже несколько лет шли прения между учеными
о подлинности недавно найденной обширной
коллекции писем Бешта и других основателей
хасидизма, которая распространялась
в рукописных и печатных копиях. У меня
были рукописная копия, присланная одним
хасидом из Ростова, и полное собрание
писем, только что напечатанное хасидами
в Палестине. Как первый историк хасидизма,
собиравший когда-то все крупицы материалов
для построения критической истории,
я с жадностью набросился на новые материалы,
которые могли частью подтвердить мои
выводы, частью дополнить их, и я был бы счастлив,
если 6 эти материалы оказались подлинными.
Но увы! После тщательной проверки оказалось,
что «найденные» письма столпов хасидизма
являются очень ловкою подделкою, совершенною
знатоком старохасидской письменности
и «житий святых», который приспособлял
переписку святых мужей к известным легендам
о них и таким образом якобы подтверждал
легенду с тем, чтобы легенда подтвердила
подлинность его «открытий». Путем анализа
фактов и дат я установил фальсификацию
переписки, а для большей верности я публично
обратился к владельцам «подлинников»,
чтобы они их предъявили на суд экспертов.
Но эти субъекты («Любавичер ребе» из династии
Шнеерсонов и его свиты) не откликнулись
и тем сами себя изобличили
Бикерман и его друзья выдвинули свою
идею об ответственности евреев за большевизм,
им хорошо ответил с.-д. Португейс, что это
— автоантисемитизм
конце мая 1926 г. меня взволновал выстрел
Шварцбарта, убившего в Париже главного
виновника украинской резни Петлюру.
2 июня я записал: «Громко прозвучала национальная
месть за украинскую резню 1918—1919 гг... Такие
выстрелы нужны были скоро после преступления,
но и теперь героический акт Шварцбарта
потряс людей, забывших о пролитой невинной
крови, о Проскурове, Житомире и других
„городах резни".
Я напомнил о красивой талмудической
легенде, что днем на небе показывается
фигура со знаком правды на лбу, а ночью
со знаком веры
Экспромтом я сказал: «Не уполномоченный
никакой организацией, могу лишь приветствовать
от имени еврейской истории, которая учит
нас, что еврейство — древнейший интернационал
в мире, и проблема его может быть разрешена
только интернациональным путем
Не мести мы хотим, но раскрытия страшной
правды (о трехлетней резне евреев на Украине
бандами Петлюры). Весь еврейский народ
должен прийти на помощь нашему комитету
защиты». Действительно, на процессе раскрылась
страшная картина еврейского мученичества
и гайдамацкого зверства, и дело кончилось
полным оправданием Шварцбарта. Через
семь лет после исторического преступления
суд мировой совести осудил преступников
и выразил сочувствие их жертвам
Для летнего отдыха я нашел прекрасный
курорт в средней Силезии, старый Рейнерц,
минеральные воды которого славились
еще при Фридрихе Великом. Красивое горное
плато на высоте 600 метров, с подъемом в гору
еще на 200 метров по чудной террасной дороге,
вьющейся зигзагами в гуще могучего леса,
— эта местность была идеальным местом
отдыха
Высеченные киевляне испугались
и напечатали в «Эмес» покаянное письмо,
где обещали впредь «быть благочестивыми,
как бог Маркс заповедал и как батюшка
Ленин велит» (по моему ироническому выражению
в дальнейшей полемике).
29 августа. ИТА и общие газеты принесли
известие о кровавых погромах арабов
в Палестине, о резне в Хевроне, о стычках
в Иерусалиме и окрестностях... Преступление
английского правительства в Палестине:
оно могло предвидеть опасность, но не
принимало мер, даже не оставило войск
в Палестине
Вечером И. читает мне автобиографию
Троцкого. Все здесь кричит о мнимом «сверхчеловеке»,
между тем как Троцкий представляет собою
тип мыслящего человека с крайне ограниченным
кругозором, с полным отсутствием высших
запросов вне «перманентной революции».
Признание его, что он в юности был психологически
чужд «потребности в иных мирах» и всегда
был материалистом, очень характерно.
23 июля. Первый шаг к диктатуре сделан.
Гинденбург назначил рейхскомиссара
для Пруссии, сместил прусских министров
и полицей-президентов и объявил «исключительное
положение». Третьего дня слушал в радио,
как рейхсканцлер Папен оправдывал этот
государственный переворот. Валит все
на коммунистов, но просто исполняет все
желания нацистов. Готовятся к рейхстагским
выборам 31 июля. От исхода их зависит, быть
ли германской демократии, или придет
"третий Рейх".
1 августа. До поздней ночи вчера стоял
у радио и записывал результаты выборов.
Гитлеровцы не получили большинства,
но все-таки про- шли в рейхстаг в числе 229
депутатов... Они будут давить на нынешнее
реакционное правительство Папена, чтобы
передвинуть его еще больше вправо...
10 августа. Десять дней террора нацистов
в Кенигсберге и других городах. Бросают
бомбы в учреждения социал-демократов,
рейхсбаннеров и коммунистов, в синагоги
и еврейские магазины. Масса взрывов, много
убитых и раненых. «Ангриф» (Геббельса)
заявляет, что террор не прекратится, пока
не дадут Гитлеру полновластия в Германии
послал приветственное письмо программного
характера. Указано наступление новой
эпохи крестовых походов под знаком гакенкрейца,
необходимость организованной борьбы
с антисемитизмом и создания еврейского
вельтконгресса как постоянного органа
для представительства при Лиге Наций.
Первое заседание рейхстага прошло
спокойно, вопреки ожиданию. Спокойно
выслушали даже буйные нацисты речь старой
коммунистки, «алтерс>>-президент Клары
Цеткиной, приехавшей для этого из Москвы.
Президентом рейхстага избран Геринг.
Перерыв на несколько дней — и тогда решится
судьба новорожденного рейхстага
26 ноября. Раннее утро, еще темно, а газета
(«Фосс») уже подана, и отрываешься от эпопеи
прошлого ради трагедии дня. Гитлер на
днях был только на один шаг от власти, от
диктатуры над Германией. Старец Гинденбург
в последнюю минуту испугался и не назначил
его рейхсканцлером. Германия избавилась
от диктатуры, но она не может иметь и законное
правительство: этому мешает фракция
в 200 нацистов в рейхстаге, при ста коммунистах.
Будет, вероятно, снова назначен Папен
или ему подобный реакционер
В России я прожил под властью большевиков
четыре с половиною года; в гитлеровской
Германии не мог выдержать больше семи
месяцев
30 января. Сейчас принесли вечернюю
«Фосс». Худшие опасения последних дней
сбылись: назначен кабинет Гитлер—Папен—Гугенбург.
Еще недавно заявивший о своей верности
присяге и республике, Гинденбург составил
правительство из ярых врагов демократической
республики. Ближайщне дни могут принести
самое страшное
Прежний рейхстаг распущен, начинается
избирательная кампания, а левые газеты
закрываются и собрания запрещаются.
Сегодня, вероятно, будет распущен и прусский
ландтаг: Гитлер объявил «четырехлетний
план» для оздоровления Германии — явное
подражание советской пятилетке.
13 февраля. Я на днях слушал в радио речи
новых властителей — Гитлера, Гугенбурга
и других. Искоренить все, сделанное за
период республики с 1918 г., «уничтожить марксистов»
и их пособников, т. е. всех республиканцев-демократов,
— таков лозунг этих людей... 8 марта будут
парламентские выборы. Если правящие
партии получат большинство, они легальным
путем разрушат веймарскую конституцию,
а в противном случае разгонят рейхстаг
Пожар рейхстага, который правительство
приписывает коммунистам, а голос народа
— самому правительству. Террор власти,
аресты всех депутатов-коммунистов, многих
социал-демократов, «чрезвычайные декреты»,
упраздняющие свободу личности, слова
и собраний, запрещение всей коммунистической
и даже социал-демократической прессы
и избирательных плакатов. Весь Берлин
во власти штурмовых колонн нацистов,
производящих обыски, стреляющих в левых.
Не проходит дня без десятков убийств
и ранений. ...Послезавтра выборы, ждут вотума
народа. Вчера в радио Гитлер опять говорил
об уничтожении республики «ноябрьских
преступников».
4 марта. Прусский министр Геринг заявляет
в своих публичных выступлениях: «Мое
дело не творить правосудие, а уничтожать
и искоренять». Это ответ на требование
справедливости и равного отношения ко
всем гражданам
Как верен мой прогноз в эпилоге «Истории»:
мир колеблется между большевизмом и
фашизмом!
В провинции врываются в больницы,
здания суда и городских управлений, выгоняют
еврейских врачей, адвокатов, судей, чиновников;
часто высшее начальство прямо отнимает
должности у евреев и назначает на их места
нацистов. Вообще, смещаются с должностей
десятки тысяч чиновников запрещенных
трех категорий, не говоря уже о коммунистах,
для которых устроены концентрационные
лагеря. Когда штурмисты нападают и избивают, полиция задерживает не бьющих,
а избитых, и берет их под «охранный арест», якобы для защиты от ярости
толпы.
В Англии, Америке и других странах
огромное движение против этой «тевтонской
ярости»; в заграничной прессе даже преувеличивают
ужасы «германских жестокостей». Митинги
посылают резолюции протеста правительствам,
дипломаты делают представления германскому
правительству. Последнее притворно возмущается
«ужасающими известиями» (,
распространенными за границей, но не
мешает своим официозам «Фелкишер Беобахтер»
и «Ангриф» подстрекать к погромам. А кругом
паника. Бегут и собираются эмигрировать
люди и из нашего кружка.
30 марта. На антигерманские манифестации,
устроенные 27 марта в Нью-Йорке, Лондоне,
Варшаве и многих других городах, правительство
Гитлера ответило бойкотом еврейских
торговых фирм
2 апреля (воскресенье). Вчера позорный
день Германии. Берлин и вся страна точно
исполнили приказ бойкота евреев. Желторубашечники
с гакенкрейцем стояли у всех еврейских
магазинов с плакатами: «Немцы, обороняйтесь!
Не покупайте у евреев!» — и не давали никому
входить в магазин. Не пускали к еврейским
адвокатам и врачам, гнали евреев из учреждений,
из государственной библиотеки. В провинции
были кровавые столкновения. На всех еврейских
магазинах и бюро были наклеены плакаты
бойкота, местами желтого цвета. На столбах:
«Евреи всего мира хотят уничтожить Германию!»
и т. п. Мир бессильно негодует. Паническое
бегство продолжается. Министр пропаганды
Геббельс объявил, что новая «национальная
революция» призвана искоренить либерализм
XIX в. и принципы французской революции 1789
г.
Из бесед узнаешь еще многое о домашних
погромах нацистов: в отличие от былых
русских черносотенцев, они устраивают
не уличные, а тихие погромы в домах, в своих
казармах, куда увозят еврейских врачей,
адвокатов, купцов, бьют, истязают. Наслушаешься
таких рассказов и уходишь разбитый. В
последние дни находят утешение в английском
парламентском протесте, в крике по адресу
Германии: нельзя приходить в Лигу Наций
с окровавленными руками! Гитлер уже изолировал
Германию, погубил ее внешнюю политику.
Мировой еврейский бойкот нанесет ей
экономический удар
Введена система заложников: за протест
Шейдемана за границей арестованы здесь
и брошены в концентрационный лагерь
его родственники. Тем же грозят остальным
политическим эмигрантам. Всем беженцам
вообще грозит конфискация имущества
в Германии. У натурализовавшихся между
1918 и 1933 гг. иностранных евреев отнимут германское
подданство, и тысячи мечутся в страхе
перед лишением прав и куска хлеба...
Комментариев нет:
Отправить комментарий