С.М. Дубнов Книга моей жизни

Воспоминания есть процесс интеграции души», восстановление совокупности переживаний, следы которых составляют, в сущности, содержание души

Мы живем ныне в эпоху исторических концов, когда ликвидируется наследие XIX в. во всех областях социальной и индивидуальной жизни. Закончена целая эпоха, наша эпоха на рубеже двух веков, и многие признаки дают повод опасаться, что XX век будет не продолжением, а противоположностью XIX

Когда-то меня воодушевляло стремление поднять русско-еврейскую литературу, как важнейшую часть универсальной литературы диаспоры, на высоту современной научной мысли. После распада великого еврейского центра в России мне суждено было похоронить эту надежду и, перед оставлением родины, сказать надгробное слово над безвременно угасшей литературой перед представителями воспитавшихся на ней двух поколений нашей интеллигенции

комментировал тот монолог в поэме «Седекия в темнице», где несчастный иудейский царь возмущается оппортунизмом пророка Иеремии, который требовал подчинения вавилонскому деспоту и в осажденном Иерусалиме призывал к соблюдению субботнего покоя. «Слепец духовными очами прозревает будущее: он видит, как в дали веков Свобода Иудеи рушится и на ее месте воздвигается всеохватывающий Закон; он видит народ поголовно книжный, поголовно набожный; но приниженный, раболепный и презираемый».

Если разделенная радость есть удвоенная радость, то разделенная мысль — умноженная мысль. Но немногим такое счастье выпадает на долю

«Сосчитай все радостные часы твоей жизни, сосчитай дни, свободные от тревог. и познаешь, что, чем бы ты ни был, тебе лучше всего вовсе не быть>>.

В новом историческом аспекте я нашел объективное оправдание для Талмуда: «Духовная нация нуждается в духовном оружии. Это оружие деятельно куется и складывается в громадном арсенале, именуемом Талмуд. Талмуд — это сложная дисциплина, приучающая к безусловному послушанию. В дисциплине не спрашивают, почему то или другое нужно. Нужно уже потому, что оно дисциплинирует. Это униформ, мундир с известными знаками, по которому узнают друг друга солдаты одного полка». Эту объективную точку зрения на «духовную диктатуру» Талмуда я развил в моих дальнейших работах

Он выставил против моих тезисов ряд возражений и решительно заявил, что еврейская интеллигенция совершенно отпадет от народа, если она не проникнется идеями сионизма и идеалом «еврейского государства». Я ему ответил (и ответ затем напечатал в третьем «письме»), что поскольку наша шатающаяся интеллигенция ищет опоры в сионизме, мы не вправе ей мешать, ибо «нельзя отнимать палку у того, кто нетвердо стоит на ногах», но по существу этот условный национализм таит в себе много опасностей в будущем: при первом разочаровании в новом политическом мессианстве отпадение от народа будет еще сильнее; нужно выждать, пока нынешние «язычники национальной идеи», не могущие мыслить существование народа без собственного государства, перейдут к ее высшей духовной форме. Мое третье «письмо» дало толчок к новой полемике в печати,

С декабря 1897 г. студенты стали устраивать ежегодно «маккавейские» или ханукальные вечера. В один из вечеров Хануки собирались несколько десятков студентов и слушательниц женских курсов, а нас, писателей и общественных деятелей, приглашали как почетных гостей. Помню теплую атмосферу этих собраний, где старшие любовались радостным возбуждением молодежи, а молодые жадно прислушивались к словам «учителей». Не скажу, чтобы идеал духовного общения двух поколений тут осуществлялся вполне. На деле «учителя» очень мало могли дать молодежи при разноголосице в своей собственной среде, да и молодежь была разношерстная: были сионисты разных толков, националисты, социалисты и безразличные. И тем не менее была налицо видимость объединения. Во время позднего ужина были речи и тосты с обеих сторон. Первым обыкновенно говорил Абрамович, старейший из «старших». Говорил большей частью удачно, то есть образно и остроумно, но в его словах молодежь едва ли могла найти ответ на волнующие ее вопросы. Речь его много выиграла бы, если бы он говорил не по-русски, а по-еврейски, но тогда еще никто из представителей интеллигенции не решился бы публично говорить на «простом идиш», и даже сам творец литературного народного языка считал бы большой дерзостью то, что стало обычным явлением спустя каких-нибудь десять лет

Минск был центром группы «независимцев», то есть Еврейской независимой рабочей партии", вожди которой добились легализации у русской политической полиции (Зубатов) под условием, что партия будет стремиться только к улучшению экономического положения рабочих без всякой политической агитации против царского режима.

едва ли я мог выразить сочувствие идеям «независимцев», которые шли прямо вразрез с моими убеждениями: я считал, и вскоре развил эти мысли в печати, что политическая революция должна предшествовать экономической или социальной, и никоим образом не мог одобрить программу, которая отказывалась от борьбы за политическую свободу ради свободы экономических стачек под охраною царской полиции

я привел чудные стихи Виктора Гюго, где поэт отвечает маркизу, упрекнувшему его за переход от роялизма к республиканизму: «Горизонт изменился, маркиз, а не душа. Ничто не изменилось внутри меня, но все вокруг меня. Я остался с тем же глазом, но вижу другое небо».

Я вел с ними систематическую беседу и к концу формулировал наши разногласия в двух основных пунктах: как историк я не могу разделять учение исторического материализма, которое, по моему мнению, в особенности противоречит выводам еврейской истории; как публицист я нахожу, что обостренная классовая борьба внутри еврейства несовместима с национальною в момент, когда наш народ как целое подвергается нападению и должен защищаться тоже как целое против общего врага, Было ясно, что нам не сойтись

я впервые провел мысль, что первоначальное христианство, как продолжение ессейства, было протестом индивидуализма против национализма и вследствие этого должно было разрушить рамки национальной религии

установление гармонии между гуманизмом и национализмом есть важнейшая задача, завещанная XIX веком XX. Доклад вызвал страстные прения, которые заняли два вечера. Тут я, кажется, впервые столкнулся с типичным «присяжным оппонентом» во всех еврейских дискуссионных собраниях, Б. Столпнером. Это был странный тип. Выходец из раввинских иешив, он долго скитался по еврейским студенческим колониям Швейцарии и Германии, усвоил доктрину марксизма и проглотил массу немецких книг. Все это в связи с его прежним талмудическим образованием сделало из него отчаянного диалектика и спорщика по всевозможным вопросам. Он спорил из любви к искусству, ради самого процесса спора, часто весьма остроумно, но всегда почти бесплодно, ибо свои собственные положительные идеалы он развивал крайне туманно

я проводил мысль, что исторически обоснованная вера в вечность еврейского народа „ может заменить свободомыслящему еврею веру в личное бессмертие и таким образом вернуть его к первоначальной библейской идее коллективного бессмертия. Эти «слова верующего» весьма характерны для тогдашней стадии развития моего миросозерцания, когда душа цеплядась за национальную догму как за суррогат религиозной догмы.

Я кончил свой доклад словами: <<Догме единства народа в рассеянии должна соответствовать догма единства культуры в разноязычии». В последовавших затем прениях главным оппонентом со стороны гебраистов был Бялик, а со стороны идишистов бундист Мережин, который позже сделался ярым большевиком и стоял во главе печальной памяти Евсекции (еврейской секции коммунистической партии) в Москве

То, что воспоминание дает единичной личности, дает народу история. Чем больше народ оглядывается на свое прошлое и чем яснее его национальное самосознание, тем больше может оно предохранить его от национального самоотречения, с одной стороны, и от извращения национального чувства или шовинизма — с другой. Тот, кто проследил историю своего народа в связи с историей человечества, во всех стадиях развития, будет предохранен от односторонних выводов, вытекающих из отдельных исторических моментов с их увлечениями и страстями. В этом корень того мировоззрения историзма, которое противопоставляется слепому догматизму, источнику многих зол в жизни человечества. Индивидуальная душа есть продукт переживаний личности на всем протяжении ее бытия; коллективная душа — продукт совокупности исторических переживаний. В обоих случаях непременным условием самопознания является активное проявление памяти: воспоминание

Душа не создана, а непрерывно образуется из материала впечатлений, накопляющегося в человеке от первых проблесков сознания до конца жизни. Философы представляли себе душу новорожденного как ІаЬиІа газа или гладкую доску, на которой потом отпечатлеваются переживания личности. Это механическое представление следует исправить в том смысле, что «гладкая доска» является чем-то вроде фотографической пластинки, чувствительной ко всякому предмету и дающей точный снимок его. Из совокупности таких снимков на протяжении жизни образуется полная картина индивидуальной души.

Человек, лишившийся памяти и забывший свое прошлое, теряет свою индивидуальность и является дефектным типом

на что уже сильно в душе верующих религиозное чувство, однако нашелся в древности великий праведник Иов, который апеллировал против самого Бога к инстанции высшего нравственного закона, и отголоски этого протеста звучат уже тридцать веков в миллионах человеческих душ. Своим примером Иовы всех времен доказывают, что нравственное сознание присуще человеческой душе (поскольку она не извращена) в еще большей мере, чем религиозное, что потребность права и справедливости сильнее потребности веры

Конечно, бывают бесчисленные отступления от высшего нравственного закона, но и нарущители его часто сознают, что поступают плохо. Это присущее духовной природе человека сознание, которое философы называют «категорическим императивом», а простые люди «совестью», внутренне казнит отступников, в которых оно не совсем заглохло

Отрицание этого факта я услышал только из уст одного большевика, который на мое указание о подавлении свободы совести в царстве большевизма, ответил: «Совесть это только интеллигентская выдумка». Мой оппонент сам был интеллигентом, и если совесть стала для него выдумкой, то это только самооценка, свидетельствующая, что есть доктрины, которые заглушают совесть

Это два разных Бога; первый есть отвлеченный закон бытия, недоступный, не откликающийся на человеческое горе; второй — доступный внутреннему взору человека, слышащий его жалобы, управляющий его судьбой.

 Плох не тот, кто потерял наивную веру детства, а тот, кто, потерявши, не ищет веры в более совершенной форме, будь то религия, очищенная от суеверия и обрядности, вера философская, этическая, социальная — вообще вера в определенные идеалы, дающие смысл жизни. 

Необходимо только, чтобы эти идеалы могли заменить человеку тот комплекс духовных стремлений и высших эмоций, которые порождают религию и воплощаются в Высшем Существе. Даже «материалист», посвящающий свою жизнь служению высшим принципам этики и гуманизма, правды и справедливости, является верующим, поскольку он верит в осуществимость своих стремлений, то есть своих идеалов, и следовательно, невольным идеалистом в своем материалистическом миросозерцании.

В нашей вольнодумной юности мы много смеялись над еврейской молитвой, читаемой после известных физиологических отправлений: «Благословен тот, кто сотворил человека с мудростью и образовал в нем отверстия и трубочки, так что если бы одна из них закрылась, человек не мог бы устоять перед Богом ни одного часа».

идея смирения не соответствует идее строгой социальной справедливости. Толстой, заимствовавший из Евангелия эту идею в форме «непротивления злу», мог еще проводить ее в личной жизни, и то с грехом пополам, но не выдержал в социальной жизни и под конец гневно крикнул насильникам: «Не могу молчать!»

 «Пусть человек всегда будет среди гонимых, а не среди гонителей» — это изречение Талмуда имеет большое сходство с изречением Нагорной проповеди в Евангелии: «Блаженны гонимые за правду, ибо им принадлежит Царство небесное». В этих сходных выражениях у людей одной эпохи и разных лагерей замечается, однако, та же разница, что между этикой борьбы за право и этикой смирения. Смысл еврейского завета таков: если тебе поставят на выбор быть гонителем или гонимым, выбирай последнее при невозможности сопротивляться насилию, а не ради смирения и «великой награды в небесах». Это — запрет переходить в лагерь гонителей ради спасения от гонений, идти в лагерь торжествующих.

В 1846 г. Виктор Гюго, имея в виду первую французскую революцию 1789 г., мог еще с уверенностью сказать, что «всякая революция, мстящая за прежнюю не- справедливость, приносит вечное благо, хотя и сопровождается временным злом». Это применимо ко всем революциям, прокламировавшим «права человека и гражданина», но не к тем, которые под мнимым лозунгом освобождения фактически приводили к подавлению свободы и к неравенству граждан. Таким государственным переворотам не подобает титул «революция».

Прежде угнетенная нация, которая сама добивалась прав национального меньшинства, превратившись в национальное большинство в собственном государстве, начинает применять все методы господствующей нации, от ига которой она только что избавилась, и угнетает подчиненные ей национальные меньшинства. Устрашающий пример в этом отношении дала Польша. Мировая война дала ей полную независимость после полутораста лет порабощения тремя империями, а когда ее идеал осуществился, она стала играть в «великодержавность» и сделалась самым шовинистическим государством в Европе, угнетая свои менышинства — украинцев, русских и особенно евреев.

Верно сказал Давид Фридрих Штраус о читающей публике, что она как корова пожирает без разбора ароматные цветы вместе с сорной травой. Вспоминается мне сравнение Абрамовича (Менделе): опытная в кулинарии хозяйка изготовляет обед для гостей с любовью художницы своего дела, а гости приходят, набрасываются на еду и пожирают быстро, среди шумных разговоров, совершенно не разбираясь в изысканности изготовленных блюд. И хозяйка спрашивает себя: стоило ли трудиться для них? И писатель спрашивает: для чего все эти заботы о тонкостях стиля, в которых рядовой читатель не разбирается?

 «Я пою, как птица поет» — говорил Гете о своей лирике. Многие поют так в юности, пишут лирические стихи, пока весна юности сияет или эрос цветет в душе, как поет соловей в майские ночи. Но признак истинного поэта в том, что он поет и после того, как проходит весна жизни (Гете, Виктор Гюго, Гейне и др.).

 Толстой верно сказал, что автобиография (конечно, правдивая, а не тенденциозная) есть самый лучший вид литературы. В художественном творчестве самые лучшие произведения те, где преобладает автобиографический элемент

Нужен новый Омар, который приказал бы истребить ненужные книги и избавил бы мир от книжного потопа — сказал мне как-то Абрамович-Менделе. Я ответил, что Омар, в своем диком фанатизме сжегший Александрийскую библиотеку (по сомнительному преданию), ценил литературу только с точки зрения Корана и поэтому уничтожил многие классические произведения, а кто нам поручится в беспристрастии и компетентности нового Омара? Однако сама мысль о книжном потопе верна, и великое дело совершил бы тот, кто мог бы выпустить 90 процентов воды из мировой литературы. А так как это невозможно, то надо полагать, что сама жизнь предаст забвению литературные произведения, не заслуживающие памяти потомства.

 Писатели-стилисты часто бывают плохими ораторами, если не читают свои речи по бумаге, а импровизируют их. Люди, привыкшие во время писания взвешивать каждое слово или писать лишь по вдохновению, чувствуют себя неловко там, где нужно импровизировать, говорить что попало на язык, лишь бы произвести эффект. Но замечается и обратное явление: хорошие ораторы, блестящие адвокаты бывают часто беспомощны в своих литературных произведениях, где нужна отчетливость мысли, а не эффектные слова. Многие красивые речи, стенографически переданные в печати, производят гораздо более слабое впечатление, чем при слушании их; плохие же речи выходят в печати безграмотными и неудобочитаемыми

Библейское представление о бессмертии личности в ее потомстве, а затем в ее народе заменяло в древности идею личного бессмертия. Продолжение жизни индивида в потомстве, как биологическая метаморфоза, возвысилось у библейских пророков до представления об исторической вечности целого народа. Эта идея могла стать национальным культом для позднейших мыслителей (от Иегуды Галеви до новейших идеологов), поскольку с нею была связана вера в вечность и универсальность тех духовных ценностей, которые созданы еврейской нацией. Для современного еврея, утратившего религиозную веру в загробную жизнь или философ- скую идею бессмертия души, может служить заменой их эта вера в коллективное бессмертие еврейства. Народ, давший миру великих духовных творцов и проделавший трехтысячелетнюю историю, не может исчезнуть бесследно, растворившись в народах позднейшей культуры".

Уже в Талмуде было сказано: «Бог оказал милость Израилю тем, что рассеял его среди народов»: если его преследуют в одной стране, он спасается в других.

пророческий период, когда возникло представление о Боге всего человечества и стремление превратить еврейство в нацию богоносцев, призванных возвестить миру идею этого универсального Бога, источника правды и справедливости. Во имя этого этического Бога библейские пророки обличали неправду в своем народе и в других. И вот появился творец книги «Иов» и поднял протест против самого Бога, допускающего неправду и несправедливость в управляемом им мире

 Когда Адам был изгнан из рая, Бог преисполнился жалости к нему и, позвав богиню памяти Мнемозину, сказал ей: иди за ним, и если горе омрачит его душу, утешай его воспоминаниями о былой райской жизни. И Мнемозина пошла и стала утешительницей рода человеческого. Ибо изгнание из рая детства и юности повторяется в жизни всех детей Адама

Платон, как известно, определил Эрос как влечение к «идеям», прототипам вещей, как порыв к познанию мировых тайн. Мы ведь знаем, что этому богу мы обязаны гениальнейшими произведениями мировой поэзии. Мы знаем также, сколько иллюзий порождается в человеческом уме под влиянием Эроса

у животных в аналогичном со- стоянии, когда самка принимает цвет самца: влюбленная женщина приспособляется к мыслям, чувствам и вкусам любимого человека, так что является иллюзия полной душевной гармонии. Мужчина, смотрящий сквозь розовые очки Эроса, склонен поддаваться этой иллюзии, пока неизбежное понижение любовной температуры не убедит его в том, что эта бессознательная мимикрия есть только одна из шалостей хитроумного божка. Когда проходит время влюбленности, ассимиляция жены сменяется диссимиляцией, а гармония дисгармонией.

Современные люди часто заменяют патриархальный культ предков культом детей. Они делают себе кумиров из своих малых детей и дают им чувствовать их превосходство над старшими

Умными мы называем людей опытных в житейских делах со всеми их мелкими условностями. Мудрыми можно называть людей, понимающих процессы жизни во всей их глубине и сложности. Умные часто далеки от мудрости, а мудрые иногда не удовлетворяют требованиям условного практического ума, в котором часто преобладает элемент хитрости

Чтобы лично проследить исторический процесс в смене поколений, человек должен пережить три или четыре такие смены. Недостаточно, например, делать выводы из наблюдений над борьбою отцов и детей, а надо наблюдать жизнь следующих поколений внуков и правнуков. Естественный антитезис детей часто кажется полным разрушением идеалов отцов, но потом может оказаться, что внуки или правнуки внесли поправки в антитезис и добрались до синтеза

Карамзин где-то сказал: пишу для себя, а печатаю для денег. Я же говорю: пишу вследствие потребности писать и сознания пользы своей работы, печатаю для поучения других, а беру деньги за свой труд для того, чтобы я мог спокойно писать и исполнять свое назначение. Честный писатель берет деньги для того, чтобы он мог писать, а бесчестный пишет только для того, чтобы брать деньги».

С.М. Дубнов Книга моей жизни История семьи

В последние десятилетия XVII в., когда утихли и казацкие восстания, опустошившие еврейскую Украину, и последовавшие за ними мессианские волнения.

Раввин был во власти модной тогда «практической каббалы», мрачного учения аскетизма и национального траура. К этому вполне располагала и тогдашняя обстановка: ведь город еще не вполне оправился от опустошений 1648 г., когда половина еврейской общины была истреблена казаками Хмельницкого, а многие разбежались. Современный летописец Натан Гановер рассказывает, что во время осады города бандами Хмельницкого поляки спрятались в городской крепости, но евреев туда не пустили, так что несчастные сотнями падали от казацких пуль у стен крепости. Там и похоронили убитых. На могилах этих мучеников плакала вся община ежегодно в пост Тише-беав

"Владыко мира, не бери меня из моего дома и моей семьи, прежде чем я очищусь от грехов и приготовлюсь в далекий путь. Ради этого я и составил сию таблицу, чтобы помнить, как себя вести». И затем идет целый регламент аскетизма, из которого приведу лишь несколько пунктов: «Пробуждаясь от сна, я должен стараться, чтобы первое произнесенное мною слово относилось к Торе или молитве... Считать каждое слово в молитве как бы драгоценным камнем, чтобы при произнесении его без надлежащего внимания я огорчался как при утере драгоценности. Не говорить в синагоге ничего, не относящегося к Торе или молитве. Учить Тору ежедневно, не снимая молитвенных ремней («тефиллин»), Не удовлетворять своей потребности в еде и питье в большей мере, чем нужно для поддержания жизни. Не говорить лишних слов, ибо от разговора вообще больше вреда, чем пользы. Всеми силами избегать гордости и лести... Ежедневно утром и вечером исповедаться с сокрушенным сердцем в грехах, вспоминая при этом о разрушении Иерусалима и об избиении святых овец (паствы израильской), да отомстит Бог за их кровь... Никогда не смеяться громко, памятуя о том, что человек есть прах и пепел... Перед отходом ко сну не забывать о каком-либо содеянном в течение дня грехе и тут же принять решение исправить его на следующее утро, если нельзя сделать это сейчас...»

Мир полон блуждающих грешных душ и злых демонов; каждый грех порождает нового демона; смертный час является на- чалом Страшного суда, перед которым человек должен дать ответ за все содеянное в земной жизни

Однажды Ари пошел в поле, чтобы там заниматься Торой, и вдруг увидел, что на всех деревьях сидят души в несметном числе и многие держатся на поверхности воды. И спросил их Ари: что вы тут делаете? И услышал ответ: мы отброшены от священной (небесной) ограды, так как не успели искупить свои грехи, и мы скитаемся и терпим великие муки» (гл. 5). Всякое слово, произнесенное на земле, вызывает отклик на небе. «Однажды женщины сидели и разговаривали о том, как они будут давать отчет перед Богом после смерти, и одна из них сказала смеясь: „А я перед небесным судом притворюсь немою и ничего не отвечу". И что же? Через несколько дней она онемела и не могла говорить до дня своей смерти» (гл. 1).

Дубенскому аскету было ясно, что мир утопает в грехе, ибо греховно все: не только нарушение мельчайших обрядовых предписаний, но и всякое земное удовольствие. Автор бичует и личные, и общественные пороки своего поколения. В одном месте (гл. 9) он рисует печальную картину нравов в еврейских общинах: «Многие вожди (кагальные) деспотически властвуют и нагоняют страх на общину. Они живут в холе и в неге, облегчают себе бремя налогов и взваливают его на других... Сборщики податей приходят в дома бедняков и хватают что попадается из мебели и платья, все продается за недоимку, и беднякам ничего не остается, кроме соломы на их постелях; сидят без платья в холоде и сырости и плачут в своих углах с женами и детьми. Вожди же богатеют от податных сборов и дают большое приданое своим сыновьям и дочерям, и все это из трудовых денег еврейских семей. Перед таким человеком идет клич (на том свете): вот этот питался мясом и кровью святого народа израильского

При таком высоком нравственном уровне рабби Иосиф, однако, не поднимается над низким умственным уровнем своего времени. Он осуждает всякое проявление свободомыслия: «Пусть человек совершенно удаляется от изучения философии, ибо она есть та блудная женщина, о которой сказано: все приходящие к ней не вернутся назад». Надо особенно избегать изучения естествознания. Рабби Иосиф вполне убежден в том, что содеянные грехи порождают злых демонов, которые воплощаются в образы польских воинов или казаков и от времени до времени устраивают кровавые погромы в еврейских общинах (гл. 4). Но он хочет внушить читателю, что земные страдания ничто в сравнении с загробными. От начала до конца книги звучит один вопль: «Горе нам от дия суда, горе от дня наказания!» (гл. 1). Каждый день приближает нас к смерти и, следовательно, к этому Страшному суду. Огонь в аду не угасает никогда, кроме субботних дней, когда грешникам дают отдых от мук, но те, которые в земной жизни нарушали заповеди о субботнем покое, не освобождаются от наказания даже в эти святые дни (гл. 60).

Автор завещал, чтобы его потомки по мужской линии напечатали книгу, как только кто-либо из них попадет в город, где есть еврейская типография. Но не успели ещё наследники исполнить волю покойного, как за это взялся один из его учеников, имевший в руках копию с манускрипта. Этот ученик, Цеви Гирш Кайдановер (сын знаменитого франкфуртского и краковского раввина Арона Самуила), решил напечатать книгу как свое собственное сочинение, составленное на основании поучений р. Иосифа, и заработать деньги от продажи экземпляров. Ловкий ученик совершил плагиат. В 1705 г. он издал во Франкфурте-на-Майне книгу учителя под своим именем и под другим заглавием:. «Кав гаяшар» («Правильная мера»), В предисловии издатель рассказывает о своих злоключениях в Польше, разоривших его и заставивших его покинуть родину; нужда и желание совершить богоугодное дело побудили его после прибытия во Франкфурт собрать поучения, слышанные им от своего отца и учителей, в особенности от р. Иосифа из Дубно, и издать их с своими замечаниями в виде нравоучителыюй книги. Сравнивая тексты «Кав гаяшар» и позже изданного оригинала «Иесод Иосеф>>, мы видим ясно, что плагиатор напечатал почти всю рукопись подлинного автора и только в начале или конце каждой главы прибавлял фразу от себя для сокрытия следов; однако во второй части книги он прибавил от себя ряд целых глав. В конце своего предисловия Кайдановер просит добрых людей помочь ему в его стесненном положении и покупать эту книгу.

Он не ошибся в расчете: книга, изобилующая «чудесными рассказами», распространилась с чрезвычайной для того времени быстротою. Через четыре года (1709) составитель издал ее вторично с прибавлением перевода на разговорный «немецко- еврейский» язык (иври-тайтш), чтобы ее могли читать и женщины, и простолюдины, с трудом понимающие древнееврейский текст. С тех пор <<Кав гаяшар» перепечатывалась многократно, сначала на Западе (я видел издания: Франкфурт 1709; Амстердам 1722; ... Константинополь 1732; Венеция 1743 и несколько позднейших), а потом и в самой Польше. Она стала любимою народною книгою. Благочестивые люди с трепетом читали страшные описания загробной жизни, рассказы о скитающихся душах, о демонах, вселяющихся в людей («диббук») и изгоняемых оттуда заклинаниями чудодеев, и тому подобных таинственных явлениях. Немало слез было пролито над этою книгою дубенского аскета, появившеюся под чужим именем. Я сам, будучи хедерным мальчиком, с волнением читал <<Кав гая- шар», не зная еще, что эта книга сочинена моим предком и являлась его завещанием потомству

Крик возмущеиия рационалиста, а не спокойное суждение историка, слышался в словах, как будто взятых из лексикона энциклопедистов XVIII в.: «Да, еврей не имеет религии, он имеет только систему обрядов, доведенных до абсурда; он поклоняется Существу, контролирующему все его телодвижения, требующему от него не кушать того-то, не прикасаться к тому-то и т. п.».

С.М. Дубнов Книга моей жизни В Германии

Скептики иронически называли тогдашнюю Германию республикой без республиканцев и демократией без демократов, но это было верно лишь постольку, поскольку республика давала неограниченную свободу антиреспубликанским и антидемократическим элементам, которые воспользовались этим для того, чтобы погубить ее. Я был свидетелем и этой гибели, конца демократической Германии, так как провел семь месяцев 1933 г. под новым режимом диктатуры

Было уничтожено самое дорогое право довоенного времени: свобода передвижения, которая была особенно нужна в эти годы переселения народов, после мировой войны, изменившей карту Европы

Едва вошел я на вокзал, я впал в объятия огромного человека: то был хорошо знакомый петербургский адвокат С. Е. Кальманович, состоявший тогда юрисконсультом при Советской миссии в Ревеле. От случайно встретившего меня на вокзале представителя «Орт>> Файнлейба он узнал о моей задержке в Ревеле и явился вместе с председателем местного общинного совета Айзенштатом , чтобы упросить меня остаться до следующего дня в городе. Мы остановились в прекрасной вилле Айзенштата и весь вечер провели в оживленной беседе с хозяевами и пришедшими гостями из местной интеллигенции

После месячного пребывания в Ковне, мы 1 июня поехали на дачу близ Данцига, где устроилась на лето семья нашей варшавской дочери Софии Эрлих. Нужно было проехать через восточную Германию и «данцигский коридор», вокруг которого кипела немецко-польская злоба. Тут я снова наглядно убедился, — как записано в моем дневнике, — что и по окончании мировой войны сохранились военные фронты в форме таможенных границ, где запрещенным к ввозу и вывозу оказывается не только багаж, но и сам пассажир. Злоключения начались с Эйдкунена. Багаж остался на литовской границе, в Вирбалене (Вержболово), и в ожидании его пришлось пропустить первый поезд. После тягостного досмотра на германской границе, мы двинулись в дальнейший путь и остановились на ночлег в лучшей гостинице Кенигсберга. На следующее утро я отправился к польскому консулу за визой для проезда через <<польский коридор». Из толпы просителей, ожидавших на лестнице, меня извлекла визитная карточка, посланная консулу. Последний (или его секретарь) принял меня очень любезно, объяснил, что слышал о моем исходе из России, и под видом беседы устроил мне целое политическое интервью. 3—4 часа ожидания — и польская виза на проезд через «данцигский коридор>> дана. Едем из Кенигсберга в Данциг. За Мариенбургом нам, всем пассажирам, велят вытащить вещи из вагонов и идти на досмотр в какой-то сарай. ...Проезжаем еще полчаса: стоп! Польская ревизия в Диршау. Свирепые ревизоры забирают паспорта и мне заявляют, что по характеру польской визы я должен высадиться, ибо не имею права ехать этим поездом. Мой резкий ответ с такой же отповедью «чина>> — и дело улаживается. Попадаем наконец в 10 часов вечера в Данциг, где нас на вокзале встречает Генрих (зять).

Мы поселились в прекрасной вилле на берегу моря в Брезене, близ Данцига. С нами жила дочь с семьею, с которыми мы не виделись почти четыре года, со времени их бегства из голодного большевистского Петербурга. Мои два внука подросли, и далеким детским сном казались им петербургские годы.

Дожили мы до того, что упразднено и на Западе элементарное право передвижения. Сегодня письмо из Ковны: для получения германской визы на временный приезд в Берлин нужен мой личный приезд в Ковну, хотя туда уже послан мой паспорт и там ходатайствуют за меня

Вынужденные сдавать часть своих квартир жильцам из переполнивших Берлин иностранцев, они требовали огромной наемной платы, опасаясь обесценения всех этих десятков тысяч марок; многие сдавали комнаты только при условии платежа иностранной твердой валютой, преимущественно долларами

Для получения права на наем комнат приходилось ходатайствовать в жилищных комитетах городского управления, причем центральный комитет отсылал просите- лей к районным, а районные в центральный. Нелегко было также добиться продления права жительства в Берлине. Вследствие наплыва огромной массы эмигрантов и иностранцев вообще, в том числе спекулянтов на инфляции, полицей-президиум давал новоприбывшим право жительства только на короткие сроки

Его, между прочим, взволновала одна фраза в конце моего обзора событий в Германии накануне мировой войны. Там указывалось на майские дебаты 1914 г. в рейхстаге о недопущении евреев в армии к офицерскому званию и других нарушениях равноправия, а к концу главы было сказано: «А через три месяца десятки тысяч еврейских солдат двигались в рядах германской армии к русской и французской границам, чтобы сражаться за славу страны милитаризма и антисемитизма». Возмущенный германский патриот в своей рецензии воскликнул: «А возместит ли нам г. Дубнов стоимость разбитых окон в еврейских домах и магазинах в случае погрома, вызванного подобными выражениями?» Рецензенту, однако, суждено было дожить до того момента, когда разбивались не только окна в еврейских домах, но разбита была вся жизнь еврейского населения Германии, несмотря на весь его патриотизм и германский национализм...

Инфляция уже вошла в полосу миллиардов, а затем биллионов (в начале ноября за доллар платили 420 миллиардов марок, а хлеб в два кило весом стоил 25 миллиардов

По всей Германии катится волна голодных демонстраций и бунтов. В Берлине тоже разгромлено толпою немало булочных, а в последние дни совсем трудно было достать хлеб.

6 ноября. Дожили: в Берлине репетиция уличного погрома с избиением евреев. Вчера цена одного хлеба вскочила с 25 на 140 миллиардов. И вот толпа громила хлебные лавки, а в еврейских районах били прохожих евреев... Германия стоит перед решительным кризисом: она может со всей своей культурой потонуть либо в черном море, либо в красном.

вел переговоры с новыми издателями, вероятно будущими банкротами, о продолжении русского издания, но они ставили условием, чтобы книги печатались по советской орфографии, а я не хотел идти в Каноссу и принять то, что навязано большевиками, которые запрещают ввоз в Россию книг со старой орфографией: «...ведь для уже напечатанных трех томов новейшей истории я закрыл доступ в Россию книг старой орфографией и нелестным упоминанием о большевизме в предисловиях» (запись 29 января). Вскоре, однако, любовь к моему духовному чаду пересилила во мне отвращение к новой орфографии

Пред моими глазами стоит картина-символ, виденная мною однажды в Берлине на Доротеенштрассе, близ университета. Среди толпы пешеходов и скучившихся на узкой улице автомобилей стоит бледный молодой человек с провинциальным иешиботским сундуком в руках, видимо растерявшийся в водовороте незнакомой ему столицы. Он, по- видимому, только что сошел с поезда железной дороги на вокзале Фридрихштрассе, куда прибывают все пришельцы из Восточной Европы, и не зная, куда ему идти, направился к зданию университета. Я думал: вот он, тип старого иешиботника из России, идущий в европейскую высшую иешиву, германский университет, чтобы учиться и мучиться, — атавизм ряда поколений, рвавшихся вверх, к истокам знания. И каждый раз, когда я сталкивался с горем и нуждою студенческой эмиграции, предо мною вставал образ этого худого, растерянного юноши близ Берлинского университета, на перекрестке дорог от старого мира к новому. Тысячи их возвращались с желанным докторским дипломом в кармане, вливались в массу нашей интеллигенции и творили динамику нашей общественности в различных на- правлениях. Кто бы мог предвидеть, что скоро эта интеллигенция будет обесценена вследствие перепроизводства и что в наши дни этот высший слой станет низшим на социальной лестнице в смысле материальной обеспеченности?..

У меня оказались два интересных соседа по району: философ Давид Койген" и политик Исаак Штейнберг, бывший короткое время комиссаром юстиции в первом советском правительстве и затем покинувший «совет нечестивых».

В приложении к его книге  имеется таблица социологической структуры, которая по своей абстрактности напоминает каббалистические фигуры его предка Там фигурируют четыре принципа: универсализация, генерализация, сингуляризация и плюрализация; затем четыре круга социального развития: эволюция, деволюция, революция, инволюция, и еще ряд мельчайших подразделений

Койген с увлечением ткал свою «мозговую паутину», творил все новые микроскопические анализы отвлеченных понятий и был уверен, что читатели это понимают. А его книги читали только несколько немецких профессоров, которым автор посылал их, между тем как кипы экземпляров покоились в складах издателей и на полках магазинов, не давая автору никакого гонорара за потраченные труд и время. Материально стесненый Койген жил всегда в ожидании кафедры философии в каком-нибудь германском университете, но цеховые ремесленники науки не принимали его в свой цех на платную должность. Мне было глубоко жаль этого честного, самоотверженного труженика, который не знал, для кого он трудится. Он был мягкий чело- век и хороший собеседник, и я немало часов провел в беседах с ним, в присутствии его умной жены, некогда одновременно учившейся с ним в швейцарском университете. Помню его маленький кабинет на Мариенбадерштрассе, близ парка, весь прокопченный табачным дымом

Человеком иного склада был мой сосед И. 3. Штейнберг, живший рядом на Карлсбадерштрассе. Он спасся из советского ада, после того как убедился, что это не социалистический рай, о котором он мечтал

Я его спросил: как мог он, чистый демократ и приверженец этического социализма, идти хотя бы временно в рядах людей 25 октября, разогнавших демократическое Учредительное собрание. Он ответил, что октябрьский переворот сам по себе был великим актом социалистической революции, но большевики скоро изменили «заветам октября», пошли по пути безудержного террора и разрушили основы социальной этики. Таково было его несомненно искреннее, но глубоко субъективное убеждение: кто шел с Лениным и Троцким, не мог верить, что они творят этический социализм. Это было тем более странно в человеке, у которого этический социализм сочетался с еврейской религиозностью

мятущуюся душу странника в области идей, искавшего правды на всех путях и нашедшего ее среди тех, кому само искание истины кажется грехом

я написал коротенькую статью под заглавием «Три ступени национализма >>, где различал три формы национализма еврейского: политический или сионизм, духовно-культурный или автономизм, религиозный или ортодоксизм. Я указал, что Бирнбаум последовательно прошел все эти три ступени, и поставил вопрос: подъем ли это или падение? Прямого ответа я не дал, но косвенный ответ был формулирован ясно. И политический, и религиозный национализм подчиняют национальную идею одному принципу: либо царству земному, либо небесному, то есть делают ее условной. Политические сионисты отрицают голус, отрекаясь от подавляющего большинства народа, которое останется вне Палестины, а агудисты отрекаются от подавляющего большинства новых поколений, которое мыслит свободно и не может мириться с обрядовым иудаизмом. Единственная безусловная форма национализма есть культурный автономизм, который может объединить и старое и новое еврейство повсюду, в еврейском государстве и вне его, в синагоге и вне ее

Я указал на повторяющийся в истории обмен духовными силами между восточным и западным еврейством: в средние века Германия посылала в юные еврейские колонии Польши ученых и раввинов, а после катастроф XVII в. польский центр посылал своих талмудистов в Германию; со второй половины XVIII в. Берлин посылал в Польшу и Россию своих эмиссаров просвещения, а мы теперь возвращаем ему деятелей современной еврейской науки, зародившейся в Германии

Вместо того, чтобы тратить силы и время на вразумление отдельных групп путем устного слова, я счел более разумным писать историю для всех по своей системе

Были эмигранты молодые и средних лет, между ними и Эмма Гольдман, лидер американских анархистов. Она рассказывала мне, как она во время войны сидела в тюрьме в Америке за политическую агитацию, затем была выслана из страны, попала в Россию при большевиках и наконец рада была вырваться оттуда

Полоса посетителей, приезжих. Были приехавшие из Петербурга А. И. Браудо и Л. Я. ПІтернберг. ПІт[ернберг] вчера долго сидел и рассказывал о нашем интеллигентском быте в Питере. Профессора и студенты выбрасываются из школ или лгут и пресмыкаются перед властью. Изгнанный из университета историк, 75-летний Кареев, живет на пенсию в 50 рублей. Недавняя «чистка» высших учебных заведений от «непролетарских элементов» выбросила на улицу несколько десятков тысяч студентов, в том числе несколько тысяч еврейских.

приезжий из Украины докладывал о деятельности еврейской самообороны в последние годы. Эта героическая организация из тысяч человек спасала многие общины от бандитских на- летов и погромов, но большевистские власти наконец запретили самооборону, как некогда запрещали ее царские министры и губернаторы

В Польше, кипящем котле партийных страстей, обострилась борьба между гебраистами и идишистами. Еврейская фракция в сейме, сплошь сионистская, голосовала против государственной субсидии для школ с преподаванием на идиш, после того как сейм отверг двуязычную школу на идиш и иврит. Против этого вотума был опубликован протест, к которому я присоединил и свою подпись, так как я находил, что из партийных соображений нельзя вредить народной школе с преподаванием на родном языке учащихся. Тогда на меня ополчились фанатики гебраизма, и один из них в сионистских официозах «Гаолам» и «|іі(іІ8сЬе КипсізсЬаи» упрекал меня в солидарности с крайними идишистами, врагами древнееврейского языка.

Здесь я проводил свой обычный принцип, что в странах диаспоры нормальная школа должна вестись на родном языке учащихся, кроме тех школ, воспитанники которых готовятся к эмиграции в Палестину, но что во всяком случае древний язык должен быть одним из предметов преподавания в связи с изучением Библии и литературы

В это время я, между делом, написал маленькое исследование на иврит: «Подлинны или поддельны письма Бешта?» (для библиографического журнала «Кириат сефер» в Иерусалиме.) Уже несколько лет шли прения между учеными о подлинности недавно найденной обширной коллекции писем Бешта и других основателей хасидизма, которая распространялась в рукописных и печатных копиях. У меня были рукописная копия, присланная одним хасидом из Ростова, и полное собрание писем, только что напечатанное хасидами в Палестине. Как первый историк хасидизма, собиравший когда-то все крупицы материалов для построения критической истории, я с жадностью набросился на новые материалы, которые могли частью подтвердить мои выводы, частью дополнить их, и я был бы счастлив, если 6 эти материалы оказались подлинными. Но увы! После тщательной проверки оказалось, что «найденные» письма столпов хасидизма являются очень ловкою подделкою, совершенною знатоком старохасидской письменности и «житий святых», который приспособлял переписку святых мужей к известным легендам о них и таким образом якобы подтверждал легенду с тем, чтобы легенда подтвердила подлинность его «открытий». Путем анализа фактов и дат я установил фальсификацию переписки, а для большей верности я публично обратился к владельцам «подлинников», чтобы они их предъявили на суд экспертов. Но эти субъекты («Любавичер ребе» из династии Шнеерсонов и его свиты) не откликнулись и тем сами себя изобличили

Бикерман и его друзья выдвинули свою идею об ответственности евреев за большевизм, им хорошо ответил с.-д. Португейс, что это — автоантисемитизм

конце мая 1926 г. меня взволновал выстрел Шварцбарта, убившего в Париже главного виновника украинской резни Петлюру. 2 июня я записал: «Громко прозвучала национальная месть за украинскую резню 1918—1919 гг... Такие выстрелы нужны были скоро после преступления, но и теперь героический акт Шварцбарта потряс людей, забывших о пролитой невинной крови, о Проскурове, Житомире и других „городах резни".

 Я напомнил о красивой талмудической легенде, что днем на небе показывается фигура со знаком правды на лбу, а ночью со знаком веры

Экспромтом я сказал: «Не уполномоченный никакой организацией, могу лишь приветствовать от имени еврейской истории, которая учит нас, что еврейство — древнейший интернационал в мире, и проблема его может быть разрешена только интернациональным путем

Не мести мы хотим, но раскрытия страшной правды (о трехлетней резне евреев на Украине бандами Петлюры). Весь еврейский народ должен прийти на помощь нашему комитету защиты». Действительно, на процессе раскрылась страшная картина еврейского мученичества и гайдамацкого зверства, и дело кончилось полным оправданием Шварцбарта. Через семь лет после исторического преступления суд мировой совести осудил преступников и выразил сочувствие их жертвам

Для летнего отдыха я нашел прекрасный курорт в средней Силезии, старый Рейнерц, минеральные воды которого славились еще при Фридрихе Великом. Красивое горное плато на высоте 600 метров, с подъемом в гору еще на 200 метров по чудной террасной дороге, вьющейся зигзагами в гуще могучего леса, — эта местность была идеальным местом отдыха

Высеченные киевляне испугались и напечатали в «Эмес» покаянное письмо, где обещали впредь «быть благочестивыми, как бог Маркс заповедал и как батюшка Ленин велит» (по моему ироническому выражению в дальнейшей полемике).

29 августа. ИТА и общие газеты принесли известие о кровавых погромах арабов в Палестине, о резне в Хевроне, о стычках в Иерусалиме и окрестностях... Преступление английского правительства в Палестине: оно могло предвидеть опасность, но не принимало мер, даже не оставило войск в Палестине

Вечером И. читает мне автобиографию Троцкого. Все здесь кричит о мнимом «сверхчеловеке», между тем как Троцкий представляет собою тип мыслящего человека с крайне ограниченным кругозором, с полным отсутствием высших запросов вне «перманентной революции». Признание его, что он в юности был психологически чужд «потребности в иных мирах» и всегда был материалистом, очень характерно.

23 июля. Первый шаг к диктатуре сделан. Гинденбург назначил рейхскомиссара для Пруссии, сместил прусских министров и полицей-президентов и объявил «исключительное положение». Третьего дня слушал в радио, как рейхсканцлер Папен оправдывал этот государственный переворот. Валит все на коммунистов, но просто исполняет все желания нацистов. Готовятся к рейхстагским выборам 31 июля. От исхода их зависит, быть ли германской демократии, или придет "третий Рейх".

1 августа. До поздней ночи вчера стоял у радио и записывал результаты выборов. Гитлеровцы не получили большинства, но все-таки про- шли в рейхстаг в числе 229 депутатов... Они будут давить на нынешнее реакционное правительство Папена, чтобы передвинуть его еще больше вправо...

10 августа. Десять дней террора нацистов в Кенигсберге и других городах. Бросают бомбы в учреждения социал-демократов, рейхсбаннеров и коммунистов, в синагоги и еврейские магазины. Масса взрывов, много убитых и раненых. «Ангриф» (Геббельса) заявляет, что террор не прекратится, пока не дадут Гитлеру полновластия в Германии

послал приветственное письмо программного характера. Указано наступление новой эпохи крестовых походов под знаком гакенкрейца, необходимость организованной борьбы с антисемитизмом и создания еврейского вельтконгресса как постоянного органа для представительства при Лиге Наций.

Первое заседание рейхстага прошло спокойно, вопреки ожиданию. Спокойно выслушали даже буйные нацисты речь старой коммунистки, «алтерс>>-президент Клары Цеткиной, приехавшей для этого из Москвы. Президентом рейхстага избран Геринг. Перерыв на несколько дней — и тогда решится судьба новорожденного рейхстага

26 ноября. Раннее утро, еще темно, а газета («Фосс») уже подана, и отрываешься от эпопеи прошлого ради трагедии дня. Гитлер на днях был только на один шаг от власти, от диктатуры над Германией. Старец Гинденбург в последнюю минуту испугался и не назначил его рейхсканцлером. Германия избавилась от диктатуры, но она не может иметь и законное правительство: этому мешает фракция в 200 нацистов в рейхстаге, при ста коммунистах. Будет, вероятно, снова назначен Папен или ему подобный реакционер

В России я прожил под властью большевиков четыре с половиною года; в гитлеровской Германии не мог выдержать больше семи месяцев

30 января. Сейчас принесли вечернюю «Фосс». Худшие опасения последних дней сбылись: назначен кабинет Гитлер—Папен—Гугенбург. Еще недавно заявивший о своей верности присяге и республике, Гинденбург составил правительство из ярых врагов демократической республики. Ближайщне дни могут принести самое страшное

Прежний рейхстаг распущен, начинается избирательная кампания, а левые газеты закрываются и собрания запрещаются. Сегодня, вероятно, будет распущен и прусский ландтаг: Гитлер объявил «четырехлетний план» для оздоровления Германии — явное подражание советской пятилетке.

13 февраля. Я на днях слушал в радио речи новых властителей — Гитлера, Гугенбурга и других. Искоренить все, сделанное за период республики с 1918 г., «уничтожить марксистов» и их пособников, т. е. всех республиканцев-демократов, — таков лозунг этих людей... 8 марта будут парламентские выборы. Если правящие партии получат большинство, они легальным путем разрушат веймарскую конституцию, а в противном случае разгонят рейхстаг

Пожар рейхстага, который правительство приписывает коммунистам, а голос народа — самому правительству. Террор власти, аресты всех депутатов-коммунистов, многих социал-демократов, «чрезвычайные декреты», упраздняющие свободу личности, слова и собраний, запрещение всей коммунистической и даже социал-демократической прессы и избирательных плакатов. Весь Берлин во власти штурмовых колонн нацистов, производящих обыски, стреляющих в левых. Не проходит дня без десятков убийств и ранений. ...Послезавтра выборы, ждут вотума народа. Вчера в радио Гитлер опять говорил об уничтожении республики «ноябрьских преступников».

4 марта. Прусский министр Геринг заявляет в своих публичных выступлениях: «Мое дело не творить правосудие, а уничтожать и искоренять». Это ответ на требование справедливости и равного отношения ко всем гражданам

Как верен мой прогноз в эпилоге «Истории»: мир колеблется между большевизмом и фашизмом!

В провинции врываются в больницы, здания суда и городских управлений, выгоняют еврейских врачей, адвокатов, судей, чиновников; часто высшее начальство прямо отнимает должности у евреев и назначает на их места нацистов. Вообще, смещаются с должностей десятки тысяч чиновников запрещенных трех категорий, не говоря уже о коммунистах, для которых устроены концентрационные лагеря. Когда штурмисты нападают и избивают, полиция задерживает не бьющих, а избитых, и берет их под «охранный арест», якобы для защиты от ярости толпы.

В Англии, Америке и других странах огромное движение против этой «тевтонской ярости»; в заграничной прессе даже преувеличивают ужасы «германских жестокостей». Митинги посылают резолюции протеста правительствам, дипломаты делают представления германскому правительству. Последнее притворно возмущается «ужасающими известиями» (, распространенными за границей, но не мешает своим официозам «Фелкишер Беобахтер» и «Ангриф» подстрекать к погромам. А кругом паника. Бегут и собираются эмигрировать люди и из нашего кружка.

30 марта. На антигерманские манифестации, устроенные 27 марта в Нью-Йорке, Лондоне, Варшаве и многих других городах, правительство Гитлера ответило бойкотом еврейских торговых фирм

2 апреля (воскресенье). Вчера позорный день Германии. Берлин и вся страна точно исполнили приказ бойкота евреев. Желторубашечники с гакенкрейцем стояли у всех еврейских магазинов с плакатами: «Немцы, обороняйтесь! Не покупайте у евреев!» — и не давали никому входить в магазин. Не пускали к еврейским адвокатам и врачам, гнали евреев из учреждений, из государственной библиотеки. В провинции были кровавые столкновения. На всех еврейских магазинах и бюро были наклеены плакаты бойкота, местами желтого цвета. На столбах: «Евреи всего мира хотят уничтожить Германию!» и т. п. Мир бессильно негодует. Паническое бегство продолжается. Министр пропаганды Геббельс объявил, что новая «национальная революция» призвана искоренить либерализм XIX в. и принципы французской революции 1789 г.

Из бесед узнаешь еще многое о домашних погромах нацистов: в отличие от былых русских черносотенцев, они устраивают не уличные, а тихие погромы в домах, в своих казармах, куда увозят еврейских врачей, адвокатов, купцов, бьют, истязают. Наслушаешься таких рассказов и уходишь разбитый. В последние дни находят утешение в английском парламентском протесте, в крике по адресу Германии: нельзя приходить в Лигу Наций с окровавленными руками! Гитлер уже изолировал Германию, погубил ее внешнюю политику. Мировой еврейский бойкот нанесет ей экономический удар

Введена система заложников: за протест Шейдемана за границей арестованы здесь и брошены в концентрационный лагерь его родственники. Тем же грозят остальным политическим эмигрантам. Всем беженцам вообще грозит конфискация имущества в Германии. У натурализовавшихся между 1918 и 1933 гг. иностранных евреев отнимут германское подданство, и тысячи мечутся в страхе перед лишением прав и куска хлеба...

С.М. Дубнов Книга моей жизни Годы революции

Живем вдвоем упрощенно, без прислуги, недоступной при нынешнем голоде. Ида делает все работы по дому, ходит за покупками, варит, печет, моет и занята с раннего утра до позднего вечера. Кое в чем помогаю ей... Каждый раз после завтрака или обеда, когда кое-как утолишь голод, думаешь: слава Богу, ведь могло и этого не быть. Часто не хватает хлеба, заменяешь его картофелем, и так с другими продуктами

Штыкократия» душит страну, и под штыками начались вчера выборы в Учредительное собрание. Сегодня опущу свой бюллетень, за кадетский список. Хотя я не совсем одобряю тактику этой партии, но она единственная надклассовая партия, обладающая крупными политическими силами в европейском масштабе...

16 ноября. Городские выборы в Учред. собрание дали 6 мест большевикам, 4 кадетам и 2 эсерам. Умеренные социалисты провалились. Что еще скажут выборы в провинции?

«Мир Ленина и Троцкого» двигается: германский штаб принял русских парламентеров на фронте и выразил согласие на перемирие. Большевистское правительство грозио требует от наших союзников немедленного согласия на перемирие. А те яростно воюют. Английские войска занимают Палестину, уже взяли Яффу, подходят к Иерусалиму. На днях английское правительство официально обещало осуществить желания сионистов в Палестине (Бальфуровская декларация).

Сегодня восстановлена «свобода печати»: вышла и получилась <<Речь», выходят и другие «буржуазные» газеты. Уже не придется утром бегать за газетой.

Ликуют только сионисты по поводу английской декларации (Бальфура). Не преждевременно ли? Уже пишут в своих газетах о «еврейском государстве», устраивают торжества как во время Саббатая Цеви. Это новый наркоз, но пробуждение будет ужасно. Меня радует английская декларация как обращение к еврейской нации, но мотивы ее невысоки (приманка для евреев, как воззвание Бонапарта 1799 г.ио), а последствия проблематичны при нынешнем торжестве Германии и Турции.

Большинство газет не вышло, и пришлось купить лживую большевистскую «Правду». Весть ужасающая: взята армией большевиков ставка верховного главнокомандующего в Могилеве, главнокомандующий Духонин убит зверями-солдатами... Штыкократия свирепствует

Учредительное собрание, о котором мечта- ли поколения, <<открылось» вчера при жалком составе 30 депутатов, которые, конечно, решили отложить настоящее открытие до появления правомочного числа. Одни депутаты еще не избраны (во многих местах идут выборы), другие не успели приехать, третьи прячутся от арестов. При- ехавших московских депутатов к.-д. вчера болыневики арестовали, невзирая на депутатскую неприкосновенность...

Заглянул сейчас в записи зимы 1890/91 г. 14 ноября 1890 г. впервые посетил Абрамовича. Помню тот вечер... 27 лет минуло, и сейчас приходится жить среди ужасов охлократии, в той самой столице, откуда был изгнан в октябре 1890 г. царской полицией «бесправный еврей»...

6 декабря (утро). Топил свое горе в византийской эпохе... А в промежутки было страшно. Ежедневные «пьяные погромы»: солдаты и чернь грабят винные погреба и магазины, перепиваются, ведут перестрелку с красногвардейцами, убивают и ранят прохожих. Политика «народных комиссаров» упразднила своими декретами все: собственность, суд, городское управление, свободу печати и всякие другие свободы, кроме свободы грабежа и насилия. Ежедневные аресты, обыски, угрозы «гильотиною на Дворцовой площади». Кадеты объявлены «врагами народа» и прячутся от арестов. Им и умеренным социалистам большевики готовят участь жирондистов'. 

Английские войска вступили в Иерусалим. Кончилась турецкая эпоха Палестины: 1517—1917, ровно 400 лет. Под влиянием агитации сионистов наша масса уже верит в свободную еврейскую Палестину, но будет, конечно, разочарована. Кой-какие перспективы, однако, открываются для нашего палестинского центра, и это светлая точка в египетском мраке...

Действует <<революционный трибунал>> с малограмотными судьями из рабочих и солдат. Судят за «контрреволюцию», т. е. контрбольшевизм. Пока приговаривают к тюрьме, скоро начнут рубить головы, по учебнику французской революции. Обезьяны подумывают еще о «конвенте» как противовесе Учредительному собранию...

Столица мерзнет: нет топлива, сижу в пальто, пальцы стынут, трудно писать. Нет электрического тока, дают только на 3— 4 часа в вечер, и большую часть вечера и раннего утра работаю при плохой керосиновой лампочке (при недостатке керосина). Недоедание, конечно, продолжается, что при холоде в квартире истощает организм... При такой обстановке перехожу от личных воспоминаний, согревших душу, на холодные вершины истории, в век Омара и халифов.

1918 г.

7 января (вечер). Кровь, голод, холод, тьма — вот под каким знаком вступаем в новый год. Третьего дня улицы Петербурга обагрились кровью участников мирной манифестации в честь Учредительного собрания

расстреливала армия большевиков. Единственное заседание Учред. собрания прошло под штыками озверевшей солдатни; вчера уже депутатов не впускали в Таврический дворец, а сегодня вышел декрет Совета народных комиссаров о роспуске собрания.

Сейчас принесли мне весть, от которой леденеет кровь: в больнице матросы убили давно арестованных лидеров к.-д. Шингарева и Кокошкина, перевезенных туда из Петропавловской крепости, — двух благороднейших борцов за свободу, светлые типы жирондистов. Уже несколько дней говорят о возможности избиения всех политических заключенных в тюрьмах, — повторение сентябрьских убийств 1792 г.

...Не хотелось подводить итоги в день нового года. Итог жуткий: потопление революции в грязи низменных инстинктов масс. В 1905 г. растоптали революцию крайние правые, а теперь крайние левые... Но нам (евреям) не забудут участия еврейских революционеров в терроре большевиков. Сподвижники Ленина: Троцкие, Зиновьевы, Урицкие и другие заслонят его самого. Смольный называют втихомолку «центрожид». Позднее об этом будут говорить громко, и юдофобия во всех слоях русского общества глубоко укоренится... Не простят. Почва для антисемитизма готова.

Сравниваю эту кровавую пятницу 5 января с кровавым воскресеньем 9 января 1905 г. Полное сходство царизма и большевизма, но там хоть убийцы испугались теней убитых, а тут продолжают убивать. Там была надежда, вера в народ; эта вера теперь погибла.

Голод вступает в последнюю стадию: уже дают лишь одну четверть фунта хлеба в день на человека

Сегодня у нас обедали дети, хлеба не было, пришлось заменить его картофелем. Сейчас ушли, и мы вспомнили, что у них в квартире нет ни хлеба, ни картофеля; Ида поспешила отнести им немного из оставшегося у нас запаса, которого хватит на день-два...

Еврейским членом Комиссариата по национальным делам (им тогда заведовал Сталин) был назначен некий Димантштейн, а его помощником левый эсер Добковский, упомянутый здесь оппонент мой. После развода большевиков с левыми эсерами Добковского удалили и даже нашли в его прошлом какой-то политический грех. Позже я случайно встретил его в Берлинс в жалком состоянии эмигранта.

Азиаты социализма», большевики, ввели европейский календарь в России, и мы сразу стали старше на две недели. Давно на- зревшая реформа календаря — единственная из реформ этих Тамерланов, произведенная без разбоя и кровопролития...

Ленин и другие лидеры «коммунистов» на вчерашнем съезде партии официально отреклись от парламентаризма, всеобщего избирательного права, демократизма, разделения исполнительной и законодательной власти и прочих «предрассудков буржуазии»...

Поехал с И. на обед к Эмануилам на Подьяческую. Впервые за долгое время сыто поели, а все время говорили о голоде, о героических усилиях добыть кой-какой запас на несколько дней. Вечером возвращались домой среди выстрелов на темных улицах. В одном месте за нашею спиною грянул выстрел, в другом мы чуть не были раздавлены в толпе, ворвавшейся в вагон трамвая

Столица перенесена в Москву, куда переехал Совет иародных комиссаров, а Петербург объявлен «Вольной трудовой коммуной», вольной для грабежа и убийства...

Основным законом коммуны в ту пору голода и разрухи было классовое деление жителей по отношению к праву на ежедневный хлебный паек: выдавали приблизительно фунт хлеба рабочим и красноармейцам и одну четверть или восьмую фунта «буржуям» и интеллигенции, не состоявшим на службе у большевиков

Мы еще были так уверены в эфемерности большевизма, что готовили ему заранее некролог. Нашелся в Киеве богатый еврей, который ассигновал деньги на издание сборника «Евреи в русской революции», где было бы документально изложено все относящееся к участию евреев в февральской и октябрьской революциях, причем имелась в виду апологическая цель: показать, что евреи были больше жертвами большевистского переворота, чем двигателями его.

ТАКИ ДВИГАТЕЛЯМИ БЫЛИ?

Хочу бежать в такое место, где можно иметь фунт хлеба в день и быть уверенным, что тебя не убьют и не ограбят. Но мы заперты в этой пещере разбойников, именуемой «Трудовой Коммуной»: дают билеты (на проезд) только солдатам и эвакуируемым рабочим... То, на что я не решался в самые темные времена царского деспотизма: провести остаток жизни за границей — представляется мне теперь единственным исходом

Интеллигенция растоптана. Мои соседи профессор Г. и член судебной палаты Л. занимаются распиливанием дров у нас на дворе; бывшие адвокаты и лица других интеллигентских профессий продают по улицам газеты, выкрикивая рядом с мальчиками, — а бывшие дровосеки и чернорабочие, большею частью неграмотные, строят государство. И за несколько месяцев их строительства от России остались только клочки...

Третьего дня в совещании об организации Национального совета. Встретились бывшие члены политического бюро, проводившие вечера и ночи в дебатах о делах военного времени (1914—1916)... Вчера, в тусклый день, ходил по Сергиевской улице (был с визитом у виленского соседа Б. Гольдберга) и вспоминал, как в 1882—1884 гг. ходил к Лескову и Бильбасову бледный юноша в плохом пальтишке с пледом, в зимние морозы. Проходил мимо дома № 56 (запомнился даже номер) с тем же строгим темным фасадом, как большинство домов на этой аристократической, а ныне запущенной, грязной улице. 35 лет!..

В Киеве еврейские члены Рады вышли из нее в знак протеста против новой гайдамачины. Украинские войска ныне называются «гайдамацкими», и мы в 1918 г. переживаем гайдамачину 1768 г

Странное чувство было у меня, когда я сидел в том самом зале для ожидающих приема (в здании бывшего Министерства просвещения), где я лет семь назад ожидал товарища министра, чтобы выпросить допущения Яши к экзамену после исключения из университета. Разница была в том, что тогда меня принял последним, после пяти часов ожидания, сухой чиновник-профессор, а теперь принял через несколько минут, вне очереди, болтливый молодой человек, который рассыпался в комплиментах «историку», протестовавшему против приемов большевистского правительства"*. Пока, однако, архив еще не распечатан

старые жандармы ушли, но пришли новые, которые душат не специально евреев, а всю страну, по другой сис- теме. У меня теперь есть право жительства, но нет многих других гражданских и политических прав, и я задыхаюсь в этой «республике Советов», как раньше в полицейской России. Стоимость моих прав не больше ценности русского рубля, который теперь идет за 5—10 копеек внутри страны

28 апреля. Сегодня объявлено об уменьшении дневного пайка хлеба до одной восьмой фунта. До сих пор голодали при трех восьмых, а теперь придется медленно умирать с голоду. Сегодня мы купили для наших двух семейств один пуд картофеля (он давно исчез с рынка) за 120 руб. вместо прежней цены 80 коп.

Вот в нашей маленькой семье осталась пара фунтов муки — еще раз спечь хлеб на три дня, а затем голод, ибо нельзя жить на выдаваемый паек, одну восьмую фунта хлеба. Кругом то же: голодают дети малые, хотя отдаешь им последнее. Мои маленькие внуки подбирают крошки хлеба со стола даже после еды...

10 мая. Открытая погромная агитация против евреев в Петербурге, Москве и других городах. 06 этом говорят в очередях у лавок, на улицах и в трамваях. Народ, озлобленный большевистским режимом, валит все на евреев...

Сегодня прочел случайно дошедшее описание резни в Новгород-Северске: вырезано около полусотни неповинных евреев (19 апреля). Между убитыми старый писатель Слуцкий, который меня знал еще в детстве, когда он слушал «шиур» моего деда в Мстиславле... До чего мы дожили! К р а с н а я армия с душою прежней «черной сотни» льет нашу кровь, а скоро это повторится уже под открытым черносотенным флагом, по обвинению нас в большевизме и в погублении России... Мы гибнем о т большевиков и погибнем з а них.

Антисемитизм растет даже в интеллигенции. Нас винят за большевизм царствующих ныне ренегатов еврейства: Троцкого, Зиновьева, Володарского" и тысяч мелких карьеристов, примазавшихся к платящему жалованье правительству Ленина

Что будет дальше, когда осуществится наглая угроза Зиновьева, главы «Петроградской Коммуны»: «Мы дадим пол- фунта хлеба в день рабочим, а буржуям только одну шестнадцатую, чтобы не забыли запаха хлеба, а потом переведем буржуев на размолотую солому»?

Голод здесь чудовищный: даже одну восьмую хлеба перестали выдавать. Зато «рабочим» выдают массу продуктов... Морят голодом всю оппозицию, т. е. девять десятых населения, над которым издевается одна десятая вооруженных наемников, опричников «коммунизма». — Бегут из Петербурга в Украину и другие места

Сейчас доносится со стороны Невского пальба, и думаешь: не начинается ли?..

35 лет ежедневно проклинал царский деспотизм, теперь кляну его изнанку: «диктатуру пролетариата»... Дней десять назад произнес речь в собрании в память Германа Когена и заключил ее сопоставлением его этического социализма с нынешним кулаческим, идеала с идолом, вокруг которого пляшут дикари

Сегодня жуткое известие: в Екатеринбурге расстрелян развенчанный царь Николай II по решению местного совдепа, т. е. нескольких рабочих и красноармейцев, ввиду наступления чехословаков и «белогвардейцев». Для узника, терзавшего Россию 23 года, готовился суд всенародный, суд Учредительного собрания, а его убила шайка темных, едва ли трезвых людей...

Людям 3-й и 4-й категории по хлебному пайку, т. е. интеллигентам и «буржуям», сегодня приказано подметать улицы, чистить дворы, служить санитарами при холерных больных, в то время как высший класс, т. е. рабочие и красноармейцы, будут творить политику России

Голод, вместо гибели, принесет правящим насильникам спасение: к ним бегут на гражданскую и военную службу ради увеличения хлебного пайка. Иначе теперешняя военная мобилизация среди рабочих не удалась бы. Только у этих продавшихся сытые лица, а все другие еле передвигают ноги на улицах.

Жутко ходить теперь по Петербургу. Город вымирает. Огромные массы уехали. У новейших полицейских участков, <<комиссариатов», сотни несчастных в очереди, ждут хлебных карточек с удостоверением «категории». Рабочие причислены к первой, высшей категории, получающей больше хлеба, а часто яйца и жиры, между тем как интеллигенция причислена к третьей категории с восьмушкой фунта хлеба, без жиров и про- чего... Так водворяется «равенство

Предо мною огромный труп Петербурга: пустынные улицы, малообитаемые дома, редкие прохожие с унылыми лицами и походкой расслабленных. Сегодня, устав от редактирования статей (для «Старины»), решил отдохнуть. Днем гулял с внуками, вечером один в Ботаническом саду с томиком Гюго в кармане.

. 26 августа (вечер). Осиротел. Уехала Соня с детьми и мужем, в надежде прорваться сквозь кордон военных оккупаций к родным в Люблин. Часа три назад вернулся с проводов на вокзал с щемящею болью в сердце. Как вынесут малютки тяжесть долгого пути, как узнать, что с ними там, за большевистскими, германскими и австрийскими кордонами? Считаю для них спасением отъезд в край, где нет голода, дикого террора и сплошного разбоя, но сам-то я отрезан от них. Погасли последние искры. Субботы будут без Али к обеду и Вити после обеда, без детского шума, без вдумчивых вопросов Али по библейской истории, которую он почти уже знает по моим устным рассказам...

Урицкого (к нашему позору — еврея) убил молодой еврей Каннегисер, отца которого, инженера и директора заводов, я встречал в заседаниях по еврейским общественным делам. Ленина тяжело ранила еврейская девушка Каплан, кажется курсистка, новая Шарлотта Корде, пошедшая на Марата!.

Убитый палач Урицкий провозглашен святым, и Таврический дворец, где он разогнал Учредительное собрание, будет назван «Дворцом Урицкого». Ленин же, находящийся на пути к выздоровлению, возведен просто в божество, и его именем клянутся истреблять, казнить, расстреливать. Комиссия для борьбы с контрреволюцией (т. е. контрбольшевизмом) объявлена дорогим на- роду учреждением («Народ любит эту комиссию», — нагло сказал Зиновьев в своей речи).

11 сентября. ...Декрет о замене нынешних домовых комитетов «комитетами бедноты» (комбед) из большевистских жильцов, которые должны быть расселены в «буржуазных» квартирах для «наблюдения», т. е. шпионства. Они не должны допускать в этих квартирах собраний, совещаний и даже покупки предметов первой необходимости у «мешочников». А так как при отсутствии хлебного пайка мы все покупаем у этих разносчиков муку по 12 руб. за фунт и прочие предметы, то это значит обречь десятки тысяч семейств на голодную смерть.

Днем посетители... Отовсюду один стон: надо бежать из петербургской бойни, от голода и пули, ареста и разбоя... Но куда?

Ведь в мою опустевшую квартиру тотчас вселят хулиганов, которые уничтожат весь труд моей жизни... Следует ли спасти жизнь, отказавшись от смысла жизни?

первыми жертвами после покушения на Ленина пали наши недавние лютые враги, царские министры Щегловитов, Маклаков, Хвостов и др. Полтора года сидели они в заточении и ждали народного суда, открытого, справедливого воздаяния, а вместо этого исторического акта люди-звери просто растерзали их во мраке тюрем и даже в газетах об этом не помянули...

теперь пущен в ход лозунг: «Пролетариат есть господствующий класс и должен проявить свое господство лишением прав всех своих классовых и политических противников». При этом «лишение прав» понимается шире, чем в царские времена: лишают права на хлеб (классовый паек 3-й и 4-й категорий) и пр...

Прервал меня приход Лурье, секретаря нашего комитета (Исторического о-ва), которого в качестве «буржуя» (он получает у нас жалованье, которого теперь не хватает на хлеб) тащили в последние дни на «трудовую повинность»: грузить снаряды в вагоны. Он с целой партией интеллигентов проработал полдня без еды и даже глотка чаю и вернулся больной.

Все грознее вопрос питания... То не хватает хлеба, то картофеля, молока, масла, сахара, дров. Ида ходит на базар и часто возвращается ни с чем. Я колю щепы для маленького переносного очага и помогаю чем могу. Приходит мешочник с мукой, картофелем, молоком — покупаем по баснословной цене, расходуем по нескольку сот рублей, а через несколько дней опять остаемся без припасов. Скоро истощатся наши сбережения (денежные), и тогда...

Неужели после примирения народов будет положен конец и дикой гражданской войне в России, и крестоносцы возродившейся цивилизации пойдут усмирять зверей, надевших социалистические маски?

Близость освобождения не только Петербурга, но и всего мира от долгого кошмара ободряет, поднимает дух. И на вопрос едущего в Украину Ефройкина, не поеду ли и я, я ответил отрицательно. Останусь здесь в ожидании освободителей, международной оккупации или чего- либо в этом роде

Для того, чтобы меня перевели из третьей категории по хлебным карточкам в первую, дающую теперь право на три восьмых фунта вместо одной шестнадцатой (в силу нового декрета о преподавателях высших учебных заведений), я и Ида уже несколько дней ходим по канцеляриям за удостоверениями, подписями, печатями. Чтобы получить по рецепту врача фунт сухарей и полфунта кухонного жира, бедная Ида должна стоять в десятках очередей на холоде, а затем целый день в кухне на маленьком очаге (дров для плиты нет) стряпать из скудных припасов, чтобы утолить голод. Рубим старую мебель на щепы для очагов, ибо дров нет, да они так дороги, что дешевле разрубить шкаф и топить щепами (200—250 руб. сажень дров)...

Колоссальный политический переворот, назревающий во всем мире, заслонен от нас завесой варварства, именуемого большевизмом. Мы отрезаны от мира, от свободной прессы, лишены почтовых и телеграфных сношений. Австро-Венгрия распадается... Униженная Германия уверяет Вильсона, что мир готово заключить народное правительство, подчиненное парламенту. Уходят боги войны: Гинденбург, Людендорф, ждут отречения Вильгельма... Брестский мир лопнет с падением Германии... Зараза большевизма пугает весь мир, и если только мирные переговоры приведут к желанному результату, цивилизованная Европа двинется крестовым походом на большевистскую Азию... Говорят о скорой оккупации Петербурга по соглашению между Германией и союзниками...

В оккупированной англичанами Палестине радостно и спокойно. Заложен фундамент Еврейского университета на Гаргацофим с болыиим торжеством. Организатором торжества был старый приятель Мордохай бен Гилель Гакоген из Гомеля и Речицы

афиши, на которых пестрят лозунги разбойников: «За горло буржуазию и колена ей на грудь!», «Мы иа горе всем буржуям мировой пожар раздуем». Последний возглас, стишки уличного поэта", я слышал также от бегающих по улице мальчишек. Тут сбоку в дневнике приписка: *Нет, позже узнал: это стихи Блока в поэме ,Двенадцать", вложенные в уста красноармейца». [Ред.]

Близится момент международной оккупации России... Английский флот будто уже прошел через Дарданеллы в Черное море

В очищенной от немцев Польше антиеврейские погромы (Львов и др.)... С ужасом думаю о детях в Люблине...

Все преклоняются перед силою, успехом. Меньшевики идут в Каноссу большевизма: они, растоптанные, с задушенной прессой, печатают воззвания о правильности общей политики большевиков и протестуют против вмешательства союзников в русские дела. То же делает М. Горький, газета которого («Новая жизнь») уже давно закрыта большевиками: он пресмыкается перед Лениным и компанией, которые позволили ему открыть рот только для благословения их преступного дела и для того, чтобы смутить англичан и американцев, идущих на спасение свободы и демократии в России

Когда же придут англичане?..

Понимаю теперь весь ужас пророчества: «И согнулся человек, и опустился человек». Растоптано все духовное в человеке. Люди, кроме красных, не ходят, а пресмыкаются, измученные голодом, холодом, приниженные насилием...

28 декабря. В Петербурге мы уже дошли до истощения казенного хлеба: с завтрашнего дня будут выдавать вместо хлеба овес в зерне, как для лошадей. Теперь лошади будут падать с голоду, а когда мы съедим их овес, мы начнем падать как покорный скот...

Невмоготу стало жить, истощились материальные средства при удесятеренных расходах на полуголодное существование. И я вынужден был отступить от своего правила и принять несколько побочных работ, оплачиваемых по нынешним высоким тарифам

Сейчас принесли странный, сенсационный слух: союзники у Нарвы, послали ультиматум с требованием сдачи Петербурга во избежание кровопролития; горит будто бы Сестрорецк и т. п. Мы уже пере- стали верить таким слухам, а верить хочется, ибо невмоготу жить. Стон стоит на улицах, в домах, стон голодных, больных, мерзнущих, ограбленных, униженных.

Вчера днем был в заседании лекторов организующегося Еврейского народного университета. Сидели в роскошном особняке на Английской набережной, бывшем палаццо Полякова, а теперь издателя «Биржевки» Проппера, где будут наши аудитории". Дамы подносили кофе с скудными печеньями. Кончилось заседание, вышел я с дамами к трамваю, и тут пошел разговор о злобе дня: продовольствии, Тут вылилось все горе бывших богатых матерей, живущих теперь с детьми в голоде, холоде, нужде.

Ходишь по улице, стоит стон, проклятия носятся в воздухе, особенно теперь, когда вместо пайка хлеба выдают лошадиный овес... Ходишь по засыпанным снегом мертвым улицам, с закрытыми магазинами без товаров, видишь изможденные лица. В вагонах трамвая нет возможности про- езжать из-за мобилизованных красноармейцев, наполняющих все вагоны... Ах, как омерзителен этот классовый милитаризм! Весь мир на пороге избавления от международного милитаризма, а тут все ужасы внутренней войны.

На Украине в этот кровавый узел вплелась гайдамацкая армия Петлюры и его атаманов, усердно выполнявшая свою историческую миссию истребления евреев, на сей раз под лозунгом: «жид — большевик». Под этим же лозунгом громили евреев белые офицеры добровольческой армии Деникина.

Для меня, как для всех верных идеалам февральской революции, вопрос со- стоял в том, идут ли «белые» под лозунгом Учредительного собрания или же реставрации монархии. Воззвания вождей белой армии заставляли думать, что они под давлением Англии и Франции обязались защищать завоевания февральской революции, но ведь в этой армии было множество офицеров, кровно связанных с царизмом и черносотенством. Мы все-таки верили, что здравый смысл подскажет белым, что они не смогут победить под черным знаменем реставрации и мести евреям за «большевизм».

Отчаяние в вымирающем городе заставляло жителей страстно ждать оккупантов: лучше пережить даже эксцессы оккупантов, чем томиться в голодной и холодной большевистской тюрьме. Мы были жестоко обмануты. Белое движение разложилось вследствие внутренней гнилости своего состава, где преобладали бывшие слуги царизма.

Особенно ловкий адвокат Г. Красный, благодаря своим связям в «сферах», побудил их учредить две комиссии: для исследования погромов и для разработки архивных актов по ритуальным процессам. Я работал в двух последних комиссиях, ни разу не видев «начальства».

В свободной Польше тьма одолевает свет: дикий шовинизм, юдофобия. Вся польская пресса замолчала чудовищную львовскую резню, о которой страшно читать: евреев жарили на кострах в их собственных домах, подожженных польскими солдатами в старом историческом гетто

Обратно, вследствие прекращения трамвайного движения с 6 часов, ехал на извозчике в санях 

Россия обречена быть полицейским государством, раньше с черным, теперь с красным оттенком. И опять трагедия моей жизни выступает во всем своем ужасе: «Что тебе здесь и кто у тебя здесь?» Прошлое, долгая жизнь идеалов и труда, надежд и борьбы связали меня с этой худшею частью земного шара

Украинская погромная атмосфера душит, по его словам, больше, чем произвол коммунистов. Последние с трудом сдерживают юдофобские эксцессы, а когда они уйдут, будет еще хуже: будет новая хмельничина под лозунгом «жиды-большевики загубили Украину»... А между тем в Киеве налаживался большой аппарат политической и культурной работы. Полгода назад бежали туда, теперь бегут оттуда, в голодный, холодный Петербург

Представители сионизма (Соколов, Усышкин и др.) были в качестве депутации в заседании мирной конференции в Париже и заручились обещанием еврейского паііопаі Ьоше в Палестине под покровительством Лиги народов, при управлении ее мандатора, Англии. Радостная весть о ,новой эре в нашей истории: возникновение старо-нового национального центра среди развала старых центров

Уже началась расплата евреев за большевизм, а ведь нас ждет еще гораздо худшее при ликвидации этого строя. Предвижу ужасы. Пророчество Достоевского «Евреи погубят Россию» станет лозунгом мести. Не подумают о том, что большевистская Россия уже погубила евреев

 упорно держится слух о готовящемся мире с советской Россией при условии интернационализации Петербурга с округом: Петербург будет вольным городом под протекторатом Скандинавии. Не верится: было бы слишком уже хорошо; мы сразу отделились бы от большевистской Азии и соединились бы с Европою, со всем миром

Подробности погрома в Проскурове 1 февраля только теперь дошли до нас; они меня потрясли: 3000 убитых евреев, не считая раненых. Новая гайдамачина хуже старой, потомки Гонты превзошли предков

Сейчас дочитал пункты мирного договора. Нечто ужасное. Новый Версальский договор 1919 г. хуже бисмарковского Версальского договора 1871 г. там схватили за горло Францию, тут хотят задушить Германию. И это делает Лига мира, Лига наций!..

Регулярные украинские войска вырезывали целые еврейские общины, под предлогом истребления большевиков. Это тянулось с декабря 1918 г. до мая нынешнего года

Сейчас дежурил час у ворот (по правилам осадного положения), где в эти часы образовываются маленькие клубы жильцов... о6щее настроение: если скоро не придут и не избавят, конец нам. Следующую зиму под большевиками не переживем

Сегодня идиотский декрет Комиссариата по еврейским делам: закрыть автономные советы еврейских общин и их центральный орган «Цеваад» в Москве как учреждения «буржуазные», т. е. избранные все- общею подачею голосов на демократических началах... В декрете говорится: «закрыть навсегда». Эти проходимцы решили навсегда упразднить 25-вековую национальную автономию. Жалкие пигмеи!.. Вчера шум газетный: «святому» портняжному подмастерью Володарскому, убитому в прошлом году за инквизиторство над прессой, ставят памятник на Конногвардейском бульваре

не нашел уже «Правды», лгущей на 95%, вынужден был купить «Красную газету», лгущую на 99 %.

Невольно многие клянут союзников: если не можете оказать помощь России, зачем же двигать эти гнилые армии белых и тем усиливать террор красных? Блокада, обрекающая население на голодную смерть, не устрашит красных: пусть население вымрет, а для палачей хватит хлеба...

Газетка красных дикарей озаглавила это известие презрительно: «Еще одна учредилка», считая учредительное собрание по народному выбору чем-то устарелым, жалким в сравнении с классовыми «советами», где несколько ловких демагогов фабрикуют резолюции через тысячу дураков

Мутится ум от торжества зла, безумия и озверения. М. Горький, автор вдохновенного «Детства», подает руку палачу Зиновьеву и на съезде красноармейцев заявляет: бейтесь до смерти за красных!.. Год назад в «Новой жизни», прежде чем ее закрыл тот же Зиновьев, Горький еще способен был возмущаться зверством большевиков и верил в демократию. Своим бестактным заявлением о первенстве евреев в революции (большевистской) Горький оказал нам медвежью услугу: желая расположить красных к евреям, он усилит погромы со стороны белых, истребляющих евреев под предлогом мести большевикам.

В наших социалистических партиях полное вырождение: большинство бундовцев, «объединенных» и «Поале Цион» перебежало к коммунистам. На Украине знакомый бундовец Рафес донес на сионистов и добился закрытия их организации; он и его товарищи лично участвовали в обысках и арестах среди сионистов. Сегодня мне передали, что он и еще двое перебежчиков, члены еврейской секции трибунала, приговорили к расстрелу духовного раввина в Нежине, как «контрреволюционера». Один из судей — мой давний знакомый Иеремия Новаковский, сам полураввин, певший мне сквозь слезы в Вильне 1905 г. хасидские мелодии...

По-видимому, Киев взят войсками Деникина... Что теперь творится в Киеве? (Постскриптум 29.1.1920: Страшные погромы и резня евреев, как я узнал потом... *)

Уже второй вечер сидим впотьмах: нет электрического света. Не считают даже нужным предупреждать жителей о таком бедствии: просто вспыхнет свет на несколько минут, пропадет вдруг на не- сколько часов — и сиди впотьмах. Все это — страшные предвестники грядущей зимы. Дров тоже не будет

На днях узнал о погромах в Балашове и Козлове во время недавнего набега Мамонтова с казаками. В Балашове казаки спрашивали уличных мальчишек, где тут живут евреи; получив указание, врывались в дома, секли, рубили мужчин, женщин и детей, приговаривая: это вам за Троцкого, это за Свердлова! Вырезали 50 семейств, остальных выгнали из города. В Козлове нечто подобное, без подробностей... Таковы наши «спасители».

часа три назад мне понадобилась справка в стихах Мориса Розенфельда; пошел в шкаф доставать книгу, где есть цитаты из этих стихов, и наткнулся позади книг на что-то мягкое в газетной бумаге; оказалось — мешочек с 10 фунтами ржаной муки, некогда запрятанный на случай обыска и забытый в шкафу с лета. Радость: еще на 10—15 дней мы застрахованы от голода, а вместе с прежними запасами приблизительно на один месяц

Поражает эта приниженность питерского населения. Ежедневно гонят из каждого дома десятки людей на окопные работы в окрестностях — и покорно идут все: слабые, больные, женщины, от 17 до 50 лет, идут на защиту города от тех, кого ждут как спасителей, идут для укрепления власти своих палачей. Слышал, будто Зиновьев с циничным торжеством сказал: «Я уверен, что если бы питерцам приказали явиться на Марсово поле для сечения их, то там установилась бы длинная очередь ожидающих своей порции». Недалеко от правды...

10 ноября. Последние надежды меркнут: Гдов взят красными, которые идут на Ямбург. Финляндия, по-видимому, на помощь не идет, и весь освободительный поход Юденича на Петербург может теперь быть назван безрассудной авантюрой

Вчера в собрании жильцов нашего огромного дома мы подписали себе смертный приговор на зиму: решили не отапливать дом по центральной системе, так как остывшие трубы от морозов лопаются и вода заливает квартиры. Возможно, что лопнет и водопровод, и мы останемся без воды

24 ноября. Полная безнадежность. На прошлой неделе красными взят Курск, и они подвигаются к Киеву и Харькову. В армии Деникина разложение: казаки громят евреев, кругом крестьянские восстания, хаос. Дошло до того, что евреи от белых бегут под защиту красных...

Сегодня путешествовал, при расстроенном трамвайном сообщении, к Чернышеву мосту, чтобы получить 15 фунтов мерзлой капусты из кооператива Комиссариата просвещения. Усталый принес домой в сумерках эту богатую добычу. Проходил мимо бывшего Министерства внутренних дел и подумал: несколько лет назад в такие же зимние дни ходил в эти места, чтобы хлопотать о праве жительства, а теперь хожу для добывания капусты, чтобы не умереть с голоду. Что хуже?..

10 декабря. Власть торжествует победу на Всероссийском съезде Советов в Москве... На жалобы Мартова по поводу терроризма большевиков и «чрезвычаек» и уничтожения оппозиционной печати последовал грубый окрик Ленина: <<чрезвычайка>> — великолепное учреждение, уничтожающее наших противников; свободу нечати давать противникам, чтобы агитировать против нас, — дураки мы, что ли? Ответ, достойный царских жандармов...

Говоривший за мной Слиозберг подтвердил, что покойный сохранил свою веру в прогресс

СЕРЬЕЗНО?

Теперь окончательно выяснилось, что и белая армия Деникина состояла в большинстве из черносотенцев, которые соперничали на Украине с петлюровцами в производстве еврейских погромов. Нам, замкнутым в красном Питере, стало ясно, кто были те, от кого мы ждали спасения, доверяя их притворным республиканским или демократическим лозунгам. Раскрывшиеся теперь подробности украинской гайдамачины, о которых большевистская пресса раньше сообщала лишь как о мелких эпизодах гражданской войны, теперь потрясли меня своим историческим сходством с гайдамачиной XVII и XVIII вв., и я мог только в тиши своего кабинета сделать «Эль моле рахамим» над мучениками 1919 г

Место выдачи продуктов находилось в Доме ученых, бывшем дворце великого князя Владимира Александровича на Миллионной улице, недалеко от Зимнего дворца. Туда надо было являться раз в месяц, чтобы записываться на паек, а каждую неделю ходить за получением продуктов. Там приходилось стоять в очереди и получать продукты на целую неделю, а затем уносить этот драгоценный груз, доходивший иногда до пуда весом. Так как у меня, как у большей части ученых того времени, прислуги не было, то приходилось самому тащить этот груз

Академический паек составил эпоху в жизни ученых. Теперь заботы о питании значительно облегчились, голод не мучил, но продолжал мучить холод, ибо цен- тральное отопление было расстроено, а топливо, исчезнувшее с рынка, лишь в очень редких случаях выдавалось из Дома ученых

21 января. Все больше узнаем об ужасах, которые натворили гайдамаки Петлюры на Украине и деникинские добровольцы в местах, очищенных от большевиков. Везде были кровавые еврейские погромы под знаком «жиды — коммунисты». Теперь только глухо доходят летние и осенние вести прошлого года. Генералы и офицеры, спасавшие Россию от красных, остались теми же черносотенцами как при царе, а казаки теми же зверьми. Доходило до того, что евреи с радостью встречали возвращавшихся большевиков. Еврей мечется между белыми и красными, между специально еврейским погромом и всероссийским...

Известия о еврейских погромах оказались страшнее всего, ранее слышанного. Сплошная резня во всей Украине, в тех самых городах, где гуляла гайдамачина XVII и XVIII вв... 353 общины были уничтожены или рассеяны; убитых, раненых, изнасилованных женщин, замученных детей больше 30 000 за одни летние месяцы 1919 г

сегодня утром я шагал с Идой по Миллионной улице, таща на плечах богатую добычу: 18 фунтов хлеба и 15 ф. картофеля, полученные в счет академического пайка, спасающего нас теперь от дальнейшего истощения.

УДИВИТЕЛЬНО ЧТО НЕ ГРАБИЛИ

Сегодня ликующая телеграмма: «Архангельск наш!» Белые ушли из города и предоставили его большевикам. Так от крайнего севера до юга белые провалились. Почему? Теперь тайна выясняется: потому, что эти белые были на самом деле черными, погромщиками, а не героями. Деморализованная погромами черно-белая армия, покрасневшая только от еврейской крови, не могла устоять против напора большевистских масс...

КОНЕЧНО, ТОЛЬКО ПОТОМУ ЧТО ОНИ ПРОТИВ ЕВРЕЕВ

Сегодня 50-летний юбилей Ленина, и его безобразная фигура косоглазого хитрого мужика красуется на заборах среди газетных статей, где его превозносят до небес как «величайшего человека новейшего времени

Вчера и сегодня читал изданную недавно в Киеве книгу о евреях на Украине в 1918—1919 гг. С одной стороны, еврейская автономия, еврейское министерство в составе украинской Директории, съезды и пр., а с другой — страшные антиеврейские погромы с десятками тысяч жертв...

13 июня (утро). Сейчас с улицы. Киев взят обратно красными, после того как поляки взорвали вокзал, электрическую станцию и даже Владимирский собор (последнее мало вероятно при наличности иольско-украинской коалиции)... Кровь льется рекою на минско-витебском фронте: там побеждают поляки, которые скоро достигнут желанных границ 1772 г...

В Петербурге шум, гремят витии на втором конгрессе Коммунистического Интернационала, приехал Ленин... Он откровенно заявил о своих принципах: «несвобода» и «неравенство» для капиталистов, а под ними подразумеваются все некоммунисты, даже «социалисты-соглашатели», не признающие диктатуры.

Возвращался пешком с Троицкой на Каменноостровский проспект с Ю. Бруцкусом, недавним узником Москвы, арестованным за сионизм. Он мне рассказывал о палестинских делах, о пасхальном погроме в Иерусалиме... Сам хочет уехать в Литву... Интеллигенция массами переходит в стан торжествующих. Проф. Гредескул агитирует здесь за большевизм... Встретил его третьего дня, сухо поздоровался и поспешил уйти...

8 августа. Государственный коммунизм в его российской форме останется деспотичным: правительство — единый капиталист-помещик вместо прежнего множества; оно раздает хлеб, работу, но не поровну: кто ближе к власти больше берет, ворует, грабит

он видел рост нового поколения, которое покидало еврейский язык ради русского. Мне приходится жить при полном разрушении российского еврейства. Теперь русский язык теряет свое значение по сравнению с национальным или народным языком (еврейским) и с европейскими языками. Чтобы работать для большинства народа, нужно будет писать либо на древнем нашем языке, либо на идиш или на немецком языке, а к концу жизни переход на новые рельсы невозможен

Победы Польши в последние недели тоже сопровождались погромами, особенно там, где евреи (бундовцы и коммунисты) стояли во главе управления при большевиках

На улицах, среди наклеенных праздничных плакатов, значится под одним рисунком:

У печей стоит рабочий, у печей, И кует он беспрерывно сталь мечей, сталь мечей.

Да, таково пророчество Исайи «И сломают мечи на плуги» — наизнанку...

Многое узнал о том, что делалось вне нашей тюрьмы. Страшный рост антисемитизма в Европе, теперь на почве большевизма

12 июня. М., доставляющий мне зарубежную литературу, принес вчера книжку «Русской мысли», возобновившейся в Софии под прежней редакцией Струве. Отрадно одно: даже консервативные русские люди наконец поняли, что большевизм — истинно русская, национальная революция... Пусть не путают в эту революцию всех евреев на том основании, что Троцкие и Зиновьевы ассимилировались душою с Разиными и Пугачевыми. И все-таки это не избавит евреев при реставрации России от кровавой мести той же красной России, которая тогда почернеет.

НО ЕВРЕИ ОТДЕЛЬНО

16 июля. ...Сегодня читал ревельские эмигрантские газеты: все то же томление изгнанников и мечты о чудесном спасении России. Русские люди могут, должны верить, но мы, евреи, не можем: для нас гибель шестимиллионнного нашего центра — непреложный факт...

8 октября. В последние дни читал еврейские газеты, издающиеся в Америке. Был поражен их верою в советскую Россию: верят, что здесь творится истинная революция нролетарская, и не знают, что это гнуснейшая из всех когда-либо бывших деспотий, где растоптаны все права личности... В унисон с ними поет бундовская пресса Варшавы

В Ноев ковчег Сандомуча согнал нас потоп всероссийский, 

Здесь обрести мы мечтали покой, и тепло, и уют.

 Поздно пришли мы. 

Октябрь дохнул на нас северной стужей, 

А в очаге не пылал огонек «за отсутствиея дров». 

Раз некто темный пришел и сказал: мы отнимем и свет. 

Мигом погасли все лампы, и дом в темноту погрузился. 

Стали ученые думать: покой среди стужи и тьмы 

Можем найти и в могиле, поближе к пенатам родным. 

Пусть же домучит столица печальных клиентов Домуча! 

И потянулисъ в ту бездну потопа, откуда искали спасенья

1921 г.

Пляска декретов бешеная. «Снимают с пайка» все население, которое раньше кормила власть, все ограбившая. Теперь ограбленное промотано и ограбленным говорят: идите, кормитесь как знаете. Прежде запретили честную торговлю, а теперь поощряют свободу не только торговли, но и преступнейшей спекуляции...

голосующий скот» принял все резолюции по докладам, как ни кошмарны выводы: за четыре года опытов большевизма рабочий пролетариат в городах почти уничтожен вместе с фабриками и заводами, сельское хозяйство разорено, финансы разрушены, голод, холод и эпидемия прочно утвердились, страна вымирает — а правительству выражают доверие!

Переделал грамотный текст на безграмотный (орфографию) и жду издателя для передачи ему

над Лениным стоит Чека, «опора трона», как в свое время камарилья из «Союза русского народа» при Николае II

24 марта. ...Гонит из России, кроме политического рабства, это безумие, написанное теперь на всех лицах. Люди мечутся, одни в буйном, другие в тихом помешательстве. Пол-России умирает с голоду или спасается людоедством, а другая половина летит в пропасть... Картины в консульствах кошмарные: беженцы, оптанты толпятся, вопят от тысяч формальностей, опутывающих их выезд в Латвию, Польшу, Литву, Эстонию, на Запад вообще, Ходишь по улицам: ухабы, бугристый лед на тротуарах, ледяные баррикады, тающие от оттепели и превращающие улицу в топкое болото; ряд домов-трупов с выбитыми рамами окон и вынутыми деревянными внутренностями для топлива (деревянные дома «съедены» еще в прошлые годы).

В Берлине, куда собираюсь, черносотенные русские офицеры покушались на Милюкова и убили Набокова..